Нострадамус

Во всем пророчестве чувствуется сознательная скупость слов и выражений; единственное слово, высказанное членораздельно, – это имя города Варенн. Имя Капет – так стали звать короля со времени его возвращения из побега – сокращено. Во всем этом видно желание автора скрыть от современников ключ к пониманию пророчества. После совершения события все умолчания и сокращения становятся ясными: их цель могла заключаться только в том, чтобы предохранить героя будущего события и его близких от тяжелой душевной депрессии, сознания своей обреченности. Большая ясность «не всем была бы приятна», как выразился Нострадамус в предисловии к своей книге.

К катрену IX, 20, по мнению нострадамоведов, имеется еще дополнительное предсказание – IX, 34:

Свободный муж частью будет выбран епископом.

Возврат, несогласие, пройдет по черепице.

Один, проданный пятью стами, будет титулован /

Один, изменивший, будет титулован пятьюстами/.

В Нарбонне и Солс много масла.

Здесь два ключевых слова:

1) «черепица» (тюиль), из которой легко вывести название королевского дворца Тюильри;

2) «пятьсот», которые можно отождествить со знаменитым отрядом пятисот марсельцев, которые принесли в Париж «Марсельезу» и возглавили штурм Тюильри 10 августа 1792 г. Они как бы указывают на решающий момент падения Французской монархии.

В историческом плане пророчество подтверждается еще раз: благородным предателем окажется Филипп Эгалите, герцог Орлеанский, который проголосует за смерть короля, своего кузена. Нарбонн приложил все усилия, чтобы помочь королю в тот день – 10 августа 1792 г. Но все, что он смог сделать, – это дать ему пристанище в своем доме в ночь ареста.

Особое внимание комментаторов привлекло имя Солс. Они тут же его отождествили с Сосом (одна буква остается лишней, но, учитывая нестойкость орфографии XVI в., это можно простить). Упомянутый Сое был не кем иным, как исполняющим обязанности мэра Варенна в драматическую ночь 21–22 июня 1791 г. Он укрыл короля и королеву от гнева толпы в своем доме и как будто обещал их потом отпустить. Однако не отпустил, а отправил под конвоем обратно в Париж. По профессии он был бакалейщиком, и поэтому упоминание о ножах и масле здесь как будто уместно. Наконец, эпизод из первой строчки, где на злополучного супруга надевают митру, по А. Лепелетье, тоже имел место. Народные массы, ворвавшиеся в Тюильри, заставили Людовика XVI надеть красный колпак – символ свободы. Правда, это случилось не до поездки в Варенн, а год спустя.

Катрен IX, 77 обычно относят к казни Марии Антуанетты 17 октября 1793 г.

Государство присвоил позванный Кесарь.

Женщину осудят на смерть судьи, выбранные по жребию.

Погубят сына Королевы.

И наложница, наконец, приобрела поддержку.

А. Лепелетье дает такое толкование этому катрену: «Национальный Конвент, узурпировав прерогативы королевской власти, сделает вид, что он осудил схваченного им короля за измену. Мария Антуанетта будет осуждена судом присяжных, избранных путем жеребьевки. Они также лишат жизни молодого дофина (Людовика XVII), отдав его сапожнику Симону с поручением убить его медленно».

С судьбами семейства Бурбонов все исследователи безоговорочно связывают три катрена, имеющие один и тот же номер – VIII, 17; IX, 17; X, 17.

VIII, 17:

Имущие лица мгновенно будут разорены.

Мир будет повергнут в междоусобицу тремя братьями.

Приморский город займут враги.

Голод, огонь, кровь, мор и удвоение всех несчастий.

IX, 17:

Третий столь хуже первого, насколько страшным был Нерон.

Бегите, доблестные, дабы не проливать бренную кровь /

Выдворены доблестные, которые проливали человеческую кровь/!

Велит заново возвести арку.

Золотой век, вечный покой, новый

Монарх, великий скандал.

X, 17:

Королева Эргаста /надзирательница/ /надсмотрщица/ увидит свою дочь поблекшей

От сочувствия, заключенного в груди.

Горестные вопли донесутся тогда из Ангулема,

И брак с кузеном состоится.

Первый катрен сулит великие потрясения. Привилегированные классы лишатся своих привилегий. Страна претерпит всевозможные бедствия, включая иностранное вторжение и гражданскую войну.