Нострадамус и его пророчества

Вы жалуетесь, что, когда я был в Париже и отправился засвидетельствовать почтение Ее Величеству Королеве, Вы дали мне взаймы два розенобля и двенадцать крон, что верно, справедливо и истинно, и вместе с тем Вы заявляете, что было и остается правдой, что ни я не знал Вас, ни Вы меня, кроме как понаслышке.

Мне бы хотелось, чтобы Вы поняли, сир, что сразу же после того, как я прибыл ко двору и имел короткий разговор с Ее Величеством Королевой, я особо упомянул ей великодушие и более чем императорскую щедрость, с который Вы ссудили меня деньгами. И это был не единственный случай, когда я говорил с ней об этом; я уверяю Вас, что упоминал об этом еще четырежды. Я огорчен, что Вы такого плохого мнения обо мне, полагая, что я столь невежествен, что не знаю, что benefits unwisely conferred are considered misdeeds [благодеяния, оказанные недостойному, я считаю злодеяниями].

Но из Вашего письма я понял, что Вы говорите в гневе и негодовании и, как мне кажется, мало зная обо мне.

Теперь относительно того письма, что, по Вашим словам, Вы послали мне через некоего капитана из Экса. Уверяю Вас, сир, что я никогда не получал от Вас никакого письма, кроме этого, поскольку был твердо убежден, что Вы удовлетворены результатом того, что я сказал Ее Величеству Королеве. Но мелочи…[770]

Но вернемся к сути. Справедливо и разумно удовлетворить Вас. Уверяю, что в этом деле и во всех других я выступаю как человек благородный не только по отношению к Вам, но и ко всем другим. Как и Вы показали себя действительно благородным и героическим.

Я думал, что отправляюсь ко двору согласно высочайшему повелению. Но были и противоположные приказы от других, чтобы я не появлялся при дворе, и это не без того, чтобы не спросить Вас и полностью удовлетворить Вас[771].

Недавно у месье барона де ля Гарда был молодой паж, утверждавший, что он Ваш пасынок, так что я часто беседовал с ним и осведомлялся, что у Вас нового, чтобы быть полностью удовлетворенным. Но он никогда не заговаривал со мной об этом случае, хотя я часто упоминал при нем об этом.

Относительно того, что, как Вы пишете, я уехал из Парижа, пренебрежительно обойдясь со своим другом, то уверяю Вас, что, хотя Вам, возможно, было угодно так написать, у меня этого не было и в мыслях, это не в моем характере, я не умею ни обижать, ни оскорблять, у меня нет таких недостатков и они не свойственны мне, а чужды моей натуре, качествам и положению.

Фактически в качестве награды за то, что я прибыл ко двору, я заболел, после чего Его Величество Король прислал мне сто крон. Королева прислала мне тридцать крон. Прекрасная сумма для того, кто проделал двести лье; потратив сто крон, я заработал тридцать крон.

Но это не относится к делу. После того как я вернулся в Париж из Сен-Жермен[772], очень эффектная благородная дама, незнакомая мне, но показавшаяся мне весьма добродетельной и благородной, приехала повидать меня вечером, когда я вернулся, чтобы поговорить со мной, не могу сказать о чем, и ушла очень поздно.

На следующее утро она снова приехала, чтобы повидать меня. После того как Ее Милость поговорила со мной о своих делах с еще большей откровенностью, чем прежде, она, наконец, сказала мне, что господа из Парижского суда намереваются встретиться со мной, чтобы расспросить, какой наукой я занимаюсь и что я делаю, чтобы предсказывать. Я ответил ей, что им не стоит беспокоиться и приезжать по этому делу, что я избавлю их от хлопот и что планирую уехать следующим утром, чтобы вернуться в Прованс, что я и сделал.

Но хотя Вы можете думать обо мне так плохо, как Вам будет угодно, я уверен, что скоро Вы узнаете это[773]. Я очень сожалею, что Вы раньше не написали мне, чтобы как можно скорее получить удовлетворение. И я уверяю Вас, что, хотя знаю Вас только по письму и не поддерживаю с Вами знакомство, когда я закрываю глаза, я представляю Ваш образ, Вашу исключительную честность, доброту, верность, порядочность, ученость и эрудицию.

Но Вы можете решить, что все эти слова, которые я пишу Вам, я считаю достаточными, чтобы удовлетворить Вас. Это не так. Я посылаю Вам в письме два векселя. Если Вам будет угодно использовать их, я уверен, что, как только Вы предъявите их, Вы тут же получите деньги. Один вексель – даме из Сен-Реми, другой – господину де Физу. Прошу Вас, не смущайтесь предъявить их. Я буду ждать сообщения от них о получении, чтобы не было никакой ошибки. Есть еще некоторые в Париже и при дворе, которые не отказали бы мне и в намного большей сумме.

Если я могу быть чем-нибудь полезен Вам, то умоляю Вас со всей настойчивостью, что Вы можете использовать меня и если это касается непосредственно Вас, и если это касается Ваших друзей. Будьте уверены, что Вы можете положиться на меня так же, как на любого человека в этом мире.

И если бы не беспорядки, которые ежедневно происходят из-за религии, я был бы уже в дороге и обязательно подробно расспросил о Вас.