Nota Bene. Сборник стихотворений

где-то должны ведь храниться имя моё, и азарт, и подобное этому.

ну Ты там не парься особо. мы всем бесконечно довольны.

похищение европы

ты проиграл не зевсу, дурак, а ветряной мельнице.

у меня выпадают зубы каждую ночь.

вот она мнётся перед тобой – никогда не изменится –

«я ухожу от тебя, забираю дочь».

а как карты, стволы – не было мне дилемм.

я был должен её украсть – не иначе.

добычу не кормят с рук, но добыча с тем,

у кого заломлен приклад – на удачу.

на руке звезда – это джаст фор фан.

нет таких давно – я же чую след.

пять в кармане дней, не осталось стран.

нет её нигде. и со мною нет.

паскаль

мимо непричастности к тебе, мимо мельниц,

мимо причалов, мимо заметок про босха.

мимо пули, диспансеризация, мимо верность.

мимо доков и мимо дома из воска.

меня апробирует лето на свежие раны.

кончай с этим небом, я видел его изнутри.

самолётик скользнул, я сжимал кулаки по карманам.

и ничего не случилось. горшочек – вари.

от её имени вяжет во рту и ломит в грудине.

я его мял в ладошке, едва ласкал.

париж не приучен рвать, он располовинил,

прожевал, не глядя, тебя, паскаль.

ничего от нежности, суть – скандалы.

у неё нет запаха для меня, нет места.

её пьяный рот, неприлично алый,

не влечёт ещё. и не будет.

честно.

выпад

ты пахнешь снегом – выпадом сезона,

моими пораженьями в лото.

ещё бензином, духотой промзоны,

досадной новизной пальто.

приметы к одному: похолодало

в постели, разделённой на двоих.

все пули – бумеранги. мне досталось

от выстрела вчерашнего. затих

испуганный трамвай в истоке парка.

тебе идёт измена, как мне шрам

на шее. день остался жарким,

я через санту вещи передам.

ему – успехов, мы едва знакомы.

тебе – всего, что было раньше здесь.

вот осень на краю законной комы,

и я закончился. почти что весь.

sos

ни грамма сомнений – пластилин налип на карманы.

жизнь катится как трамвай – под безупречный откос.

когда ты подо мной, как ткань под открытой раной,

я – океан, не пропускающий сигнал sos.

твоим маякам подменяют координаты,

они находятся на перекрёстках, как светофоры.

тебе следует чувствовать себя виноватой

за принятые от меня форы.

следует остервенело сдаваться многим.

следует – значит следуй дорожным знакам.

твою тайну неумело скрывают ноги,

а мою – рёбра – нелепые архипелаги,

затонувшие в северном море.

из двух зол

всё закончится раньше, чем мы ляжем спать –

город вывернет кожей вовнутрь.

от воды отходящий душок естества

подтолкнёт нас к тому, чтобы быстро уснуть.

и окажется – нет ничего на дне мира,

кроме кем-то когда-то забытых вещей,

из которых сложили мишени для тира,

волокно для руна и дома для мышей.

от пятиструнной скрипки режет слух

тому, кто призван мерить по шаблонам.

мы выбираем не из всех – из двух.

суженьем зол природа благосклонна

к людской невзрачности. и в терпком круге сна

я смутно понимаю, как сильна она.

обмани меня

что у нас на сегодня? антисемитский митинг?

встало метро, лифт или опять каширка?

торнадо над домом? случайно летишь на гаити?

у киношников кончилась плёнка? тебе паршиво?

заснула в метро? нехило помяла бампер?

племянник в больнице? брат в мусульманской банде?

таксист перепутал северо-запад с востоком?

и, не дай Бог, на работе кого-то убило током?

мигрени? усталость? проблемы с иммунитетом?

мы не то, чтоб не встретимся завтра, не встретимся летом,

ни в високосный год, ни на исходе века.

твоя ложь наполняет сухую реку.

мы не встретимся никогда. по закону мёрфи.

я – минотавр твоей черепной коробки.

там, где слово становится мёртвым,

поезд не делает остановки.

как это: сквозь кварталы, людей и спутники наса

найти меня и не найти для меня часа.

незвезда

в следующий раз встретимся в животе у кита

в артериально-нейтральных водах.

наш новый мир ото рта до хвоста

можно считать свободным.

не прикрывая исходную спесь,

ты примешься мерить жилплощадь.

а я почему-то уверена: здесь

мы станем красивей и проще.

измененья не следуют как поезда,

преднамеренно путая стрелки.

ты как и там, так и здесь не звезда,

а мерцающая горелка.

и я принимаю как ванну тот факт,

который почти меня губит:

если не здесь, то нигде и никак

некрасивые люди

красиво не любят.

ничего внутри

если у тебя под сердцем гвозди и битые стёкла,

и кошки устроили кошкин дом,

я могу показаться вначале чуть тёплым,

и даже вполне потом.

ты можешь любить наши ночи и ноги

гибко сплетать в косу.

и даже моим бестолково немногим

заполнить весь смысл и суть.

но никогда не влезай в мой череп,

под рёбрами не смотри.

ты знаешь: там, в самом деле,

нет ничего внутри.

тесно

декабрь приходит едва замороженной клюквой.

в моём мире ни снега, ни искр.

я не напишу тебе больше ни буквы,

даже – не подмахну диск.

нам с ним тесно как двум планетам

на одной обветшавшей орбите,

как солнцу – с искусственным светом,

как разным придворным свитам.

как двум поездам на двух рельсах

в какой-то точке от а до б.

как корню в слове «разбейся»,

как в чьих-то руках – звезде.

тесно, что не споёшь на выдох

голосом, что когда-то был звонким.

а я не хочу играть в эти игры.

и участвовать в этой гонке.

недалёкий рэп

улыбается прямо, смотрит искоса.

вопрошает: «что не выбрит, не выспался?»