Нотнерт (СИ)

Реджина снова села у стены и задумчиво провела пальцем по шву на прошивке.

— Вас что-то беспокоит? Поделитесь?

— С чего вдруг? — Реджина взглянула на Эмму сверху-вниз.

Эмма пожала плечами:

— Это то, что сказал бы Робин в такой ситуации. Я совершенно не знаю, как правильно себя вести с вами.

— Очаровательно, что вы это признаете.

— Честно говоря, интеграция не пошла вам на пользу. — сухо выронила Эмма, поджав губы, — до неё вы были латентной сукой, а сейчас даже не пытаетесь этого скрывать.

Реджина села поудобней и широко улыбнулась:

— Очень профессионально, мисс Свон. Эта фраза тоже одна из арсенала доктора Локсли? Не слышала, чтобы он так разговаривал с пациентами.

— Честно говоря, не вам говорить мне о профессионализме психиатра, поскольку до вас я ни разу не видела, чтобы Робин с пациентами спал.

Реджина вскинула бровь:

— А вы видели? Практикуете вуайеризм по ночным дежурствам?

— Туше.

Эмма вздохнула и присела рядом с Реджиной. Несмотря на всю её колючесть, Миллс нравилась Эмме. Было в ней что-то магнетическое.

— Он будет через несколько часов. Не стоит переживать.

Реджина подняла на Эмму глаза цвета горького шоколада:

— С чего вы взяли, что я переживаю?

— Я неплохо читаю людей, мисс Миллс. Вы были страшно разочарованы, увидев меня, потому что ожидали здесь совершенно другого человека. Это неудивительно, он же никогда не оставлял вас одну так надолго. Даже, когда он был не с вами, вы знали, что он неподалеку и это дарило вам чувство защищенности, которого Вам сейчас очень не хватает, ведь та часть, которая отвечала за вашу безопасность, теперь глубоко внутри вас и вы не знаете как новая Реджина отреагирует на угрозу для жизни. Вы сомневаетесь, что после интеграции будете в силах себя защитить.

Реджина внимательно смотрела на сидящую рядом женщину, а затем улыбнулась уголками губ и кивнула.

— Неплохо, доктор Свон. Возможно, когда-нибудь из вас выйдет годный психиатр.

— А еще вы боитесь будущего. Это тоже неудивительно. Все эти годы, проведенные здесь, у вас не было никакой надежды, что ваше заточение когда-либо закончится, но появился Робин и изменил всё. И теперь вы не знаете, что вас ждёт впереди. Вы боитесь, что хрупкое выстраданное счастье — вещь эфемерная и очень временная, и стоит вам ступить за стены «Нотнерта», как оно тут же обратиться в мельчайшую пыль и утечет сквозь пальцы. — некоторое время Эмма молчала, а затем подвинулась ближе и коснулась плечом плеча Реджины, — я права?

Реджина всё так же молчала и Эмма, тяжело вздохнув, продолжила.

— Ваша беда в том, что вы слишком много думаете.

— Простите? — Реджина вскинула бровь, даже не пытаясь скрыть во взгляде промелькнувшее возмущение.

— Серьезно. Безусловно, ваш мозг — именно то, что в первую очередь полюбил один наш общий британский знакомый, но… Не обижайтесь, Реджина, но мне кажется, что именно мозги мешают вам быть счастливой.

— Серьёзно?

— Да. И, посудите сами, это логично. Оставшись наедине с собой, вы сразу принялись анализировать происходящее. Наружу выбрались скрытые потаённые страхи, мысли о будущем не дают покоя, а еще, исправьте меня, если я ошибаюсь, но вы в ужасе от того, насколько вы привязались к другому человеку. Я вижу это по тому, как вы взаимодействуете: вас выдаёт ваш взгляд — вы смотрите на него так, будто пытаетесь запомнить каждую черту его лица. Вы постоянно к нему льнете, будто боитесь, что этот раз может быть последним. А еще вы голодны до каждого его прикосновения, каким бы невинным оно не было, оно распаляет вас так сильно, что контролировать себя становится сложно. И вас эта пугает, Реджина, ведь ни одному мужчине до Робина не удавалось добиться такой власти над вами. Вам кажется, что без Робина вас не станет. Вам кажется, что стоит ему уйти, и ваша жизнь вновь превратиться в череду невыносимых испытаний, а вы слишком обессилены, чтобы вновь проходить через всё это. Возможно, я сейчас позволю себе лишнее, но не могу не сказать очевидное: ваше счастье не в мужчине, мисс Миллс. Ваше счастье в том, чтобы, наконец, найти своё место в этом мире. Локсли вам помогает, будучи лишь небольшой частью большой и неизведанной Вселенной, не нужно делать его своим смыслом.

В изоляторе повисло долгое молчание, но его нельзя было назвать неудобным. Эмма с любопытством поглядывала на Реджину, но её лицо не показывало ни одной эмоции.

— Мужчины в моей жизни всегда значили слишком много… — наконец произнесла брюнетка. Её бархатный голос звучал задумчиво, но всё так же увлекал за собой, словно песнь менестреля. — Отец защищал меня от матери, первый возлюбленный открыл глаза на мир, супруг снял с меня розовые очки. Каждого из них я любила по-своему, каждый из низ по-своему любил меня. И каждый из них разорвал мою душу в клочья. Вы правы, мисс Свон. Я в ужасе от того, как много значит для меня Робин. Не обессудьте, после всего, что со мной происходило, оптимизм — не лучшая моя черта и меня действительно до чёртиков пугает будущее. Но пока Робин рядом, я могу надеяться, что у меня есть время подлатать покалеченную душу и снова стать цельной.