Нотнерт (СИ)

«Муж рассек мне губу». «Никто за меня не заступился». «Сон был таким реальным». «Я не помню пожар, в котором погиб мой муж».

− Доктор Локсли?

− Мисс Миллс, вы в безопасности, здесь вас никто не тронет. Вам нужно успокоиться и постараться хотя бы немного поспать. Сейчас очень поздно. Давайте поговорим об этом утром?

Реджина кивнула, размыкая неловкие объятия.

− Извините за мой срыв, доктор Локсли.

− Никогда не просите прощения за такие моменты, мисс Миллс. Помогать Вам проходить через все это − часть моей работы. Пожалуйста, постарайтесь уснуть. Утро вечера мудренее. − Робин мягко улыбнулся ей, ободряюще сжимая в руке её пальчики.

На обратном пути в ординаторскую обрывки ее сна не давали мужчине покоя.

«…пластичная, как пластилин…», «…проиграл в карты…», «…иметь такую жену ниже его достоинства…».

− Тварь. Да чтоб тебя в могиле вертело без остановки, − Робин плеснул себе виски и залпом осушил стакан.

Впервые за пять лет.

========== 10 ==========

«Леопольд Бланшар женился на ровеснице собственной дочери».

«Мистер Бланшар будущий сенатор?»

«Трагедия дома Бланшар. Что же произошло на самом деле?»

«История Белоснежки в реальной жизни: дочь Бланшара унаследовала империю отца».

Четыре статьи с громкими заголовками и объемом во весь разворот лежали перед Робином на столе. Еще пара вырезок и заметок валялись где-то с краю. Локсли внимательно изучал собранный материал и сверял его с данными из карты пациентки. Пришлось смириться с реальностью: если эти материалы подтверждали рассказ Реджины, значит, и все остальное не было просто сном. Робин был в медицине не первый год, он слышал множество страшных историй, повлекших за собой серьезные последствия, которые обернулись не менее серьезными диагнозами, но почему-то именно эта история стояла костью поперек горла.

− Я нашла еще вот это, − Эмма протянула Робину еще одну вырезку, − здесь интервью Мэри-Маргарет о том, что она все отцовские деньги отдала на благотворительность. О трагедии здесь сказано вскользь, девушка убеждена, что это несчастный случай и на мачеху зла не держит.

− О Реджине в прессе ничего нет?

− Кроме упоминания имени в статьях о свадьбе и пожаре нет ничего. Даже фотографий. Складывается такое ощущение, будто свадьба была сыграна наспех и люди просто не хотели лишней огласки.

− Реджина прямо говорит, что замуж ее выдали очень быстро, мол, ничего удивительного, мать всегда старалась спихнуть дочь по выгодной цене.

Эмма пожала плечами и опустилась на диванчик:

− Зачем ты все это перерываешь? Разве это клинически обосновано?

− Да. Мне важно найти отправную точку, когда ее личность разделилась на части. Это поможет в реинтеграции.

− Чем тебе эта история не отправная точка? Вполне себе объясняет раскол.

− Да, но что-то не так.

− В смысле? Вы же проводили с ней диагностику? Что она говорит?

− Она сравнивает переключение личностей с темным экраном в кинотеатре. У нее есть воспоминания, которые до определенного момента либо яркие, либо подцветшие, затем темнота и снова воспоминания.

− И? Темнота была и в воспоминаниях до пожара?

Робин открыл свои записи и пролистал все до первой диагностики и задумчиво посмотрел в окно.

− Нет, она впервые упомянула именно пожар.

− Ну, вот видишь. − Эмма просияла. — Это прорыв.

Робин молча сверлил взглядом оконную раму.

− Ты зациклился на ней, Локсли. Ты хоть о других пациентах помнишь?

− Другие стабильно идут на поправку. Другие диагнозы, другое лечение. А здесь что-то не так.

− Ты попросил материалы у Хайда? Он столько лет ее вел, наверняка, нарыл много нужной информации.

− Да. Он божится, что отдал мне все, а по факту у меня даже нет результатов общего обследования при поступлении в клинику. Хайд темнит и это еще один повод разобраться во всем.

Эмма вздохнула и отложила в сторону все статьи.

− Я хочу поприсутствовать у вас на диагностике.

− Ушам своим не верю. А как же «Миллс не моя сфера интересов, Локсли?»

− Заткнись. − Эмма перекинула через плечо длинные светлые волосы. − Если ты так и будешь топтаться на месте, ты свихнешься. Пусть Реджина не моя сфера интересов, но ты мой друг и я хочу помочь.

− Очень щедро, мисс Свон.

− Так когда мне прийти? Завтра?

− Я спрошу у Реджины не будет ли она против. Дам тебе знать. Эмма закатила глаза и кивнула.

− Теперь помоги мне. У меня тут какая-то чертовщина.

Робин взял в руки протянутую ему желтую папку и сел рядом с Эммой.

− Меняй курс. Вот, например, попробуй вот это…

Реджина отказывалась спать, хотя на диагностике принимала бодрый вид, смеялась и шутила. Внешняя подавленность выдавала общую усталость, но пациентка твердо не подавала вида, что ее мучают кошмары. Она обсуждала с Робином каждый сон, доктор подбирал ей препараты, которые подавляли глубокую фазу сна и позволяли спать без сновидений, но девушка настолько сильно боялась уснуть, что психосоматика подавляла эффект снотворных и Реджина мучилась от бессонниц. Если бы не Айви, которая докладывала обо всем, что творится с пациенткой, Робин бы и не узнал, насколько ей тяжело.