Нотнерт (СИ)

− Луну, доктор Локсли. Я вижу луну! − Реджина раздраженно сжала зубы. Его руки на ее плечах обжигали кожу, она только сейчас осознала, насколько сильно замерзла, а его теплые пальцы, едва касаясь ее ключиц, вызывали сотни мурашек по телу. Робин опустил глаза и увидел, как она неловко пытается скрыть гусиную кожу.

− Холодно?

− Немного.

Доктор аккуратно накинул ей на плечи покрывало:

− Позвольте вашу руку?

Миллс с любопытством проследила взглядом за своей правой рукой, скрывшейся в его ладонях, и вздохнула, улыбнувшись, когда Робин, наклонившись к ее руке, мягко потер ее пальцами и немного согрел дыханием.

− Лучше?

− Лучше, − она смущенно улыбнулась, поглядывая на их руки. Робин повторил то же с её левой рукой и аккуратно провел пальцами по ее ладони, расправляя каждый пальчик, и внимательно наблюдая за ее реакцией. По ее коже мягкой волной побежали мурашки, когда он, взяв ее руку в свою, поднял ее кисть к лунному свету, создавая тень на ее лице.

− Там, где я вырос, считалось, что луна отгоняет ночные кошмары. Вспомните, что вам приснилось, и медленно отведите руку в сторону. Будто стирая.

Робин отпустил ее запястье, терпеливо ожидая, пока пациентка выполнит просьбу. Реджина колебалась несколько секунд, потом зажмурилась и очень медленно отвела руку в сторону.

Некоторое время они провели в полном молчании, Реджина тяжело дышала, всматриваясь в лунные пятна, пока, наконец, ее дыхание не стало немного ровнее. К ней вернулась такая привычная ирония, Робин едва подавил улыбку, услышав от нее очередную колкость:

− Вы выросли в краях, где все моются в речке и используют шишки вместо денег? − она с усмешкой взглянула на него из-за плеча и снова повернулась к окну.

− Главное, что совет помог. − Робин едва заметно пожал плечами, но довольная улыбка все равно где-то затаилась в уголках его губ. − Мы победим ваши кошмары. Но вам нужно со мной разговаривать, я не смогу помочь, если вы будете держать все в себе.

Реджина долгое время молчала, словно взвешивала, может ли она поделиться тем, о чем думает на самом деле. Наконец брюнетка вздохнула и на одном дыхании выдала:

− Я боюсь, доктор Локсли. И пугают меня совсем не сны. Я боюсь, что это могут быть и не сны вовсе, а воспоминания. Те отрывки, которые проживала не я. Те поступки, совершенные не мной. Они меня пугают до чертиков, − Реджина съежилась, обхватывая себя руками, − я просыпаюсь с полной уверенностью, что во мне отсутствует что-то человеческое. Может быть, у меня нет сердца? Может быть, я плохой человек? − она резко повернулась, впиваясь обеспокоенным взглядом в его лицо.

Брови доктора медленно скользнули вверх. Он аккуратно стер с ее щеки последнюю соленую капельку:

− Вовсе нет. Вы не плохой человек, Реджина. Вы запутались и пытаетесь понять, где правда, а где игры разума. Это свойственно абсолютно всем людям. И могу заверить, сердце у вас на месте, я видел кардиограмму.

Реджина тихонько хмыкнула, пряча улыбку за упавшими на лицо длинными темными прядями.

− Мы справимся, я вам обещаю. − доктор осторожно заправил ее прядь ей за ухо.

− Почему вы все еще мне помогаете? − Реджина настороженно прищурилась, вглядываясь в его голубые глаза. Робин усмехнулся, покачивая головой:

− Я врач, Реджина. Помогать людям − мой долг. Кроме того, вы интересный человек. Несправедливо лишать людей такого прекрасного общества.

− И что же во мне такого интересного?

Робин мягко подтолкнул ее к кровати, Реджина села у стены, приглашая его присесть рядом. Он слегка улыбнулся, опускаясь рядом с ней.

− Мне кажется, вы единственная во всем мире на одном дыхании и с большой увлеченностью можете рассказать о формах государств, видах политических режимов и пользе налогообложения…

Реджина засмеялась, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

− Из вас бы вышел крутой политик.… Скажем, мэр или сенатор − Робин ненадолго позволил себе полюбоваться тем, как она улыбается и неожиданно для себя продолжил: − Мне кажется, за эти несколько месяцев я увидел достаточно, чтобы понять, как вы чувствуете мир: вы живете в нем каждой клеткой тела, всей душой. Вы каждый день боретесь за возможность быть собой. Вы очень сильная, Реджина. Я очень ясно это вижу, вам не нужно каждый день доказывать это не мне, не кому-либо другому. Вы невероятно сильная, я никогда еще не встречал никого сильнее вас.

Реджина забыла, как дышать. Она жадно хватала каждое его слово, запоминала каждый его взгляд, запечатывала в памяти каждую его улыбку. Робин увлеченно рассказывал ей о ней самой: о том, какой заразительный у нее смех; как она забавно поджимает губы, если чем-то недовольна; о том, какая выразительная у нее мимика, если она возмущена. Она смотрела на него во все глаза, будто увидела впервые в жизни, пухлые губы приоткрылись в удивлении.

−…вы вовсе не плохой человек. Не убеждайте себя в обратном. И не позволяйте дурным мыслям вами овладеть. Просто стирайте их, − Робин вновь поднял ее руку, а потом очень медленно опустил вниз, − гоните прочь, как тень от лунного света.