Нотнерт (СИ)

Эмма резко отодвинула от лица историю болезни и, глубоко вздохнув, угрожающе прищурилась:

– Локсли, как давно между вами что-то происходит?

Робин вздохнул, сжимая пальцами переносицу. Эмма опустила ноги со стола и немного подалась вперед:

– Локсли, твою мать, отвечай на мой вопрос!

Папка шлепнулась обратно на стол. В ординаторской повисла длинная пауза.

– Я долго пытался воспринимать её исключительно как пациентку и долгое время у меня получалось. Но она настолько… я не знаю…живая, Эмма. Она так интересно воспринимает мир, она так красиво мыслит! Мне было бы гораздо легче, если бы при ней была только внешность. Контролировать потребности тела намного легче, чем…

– …чем контролировать потребности души. Я понимаю, Робин. Но это охренеть какое серьезное нарушение. Ты уже допустил с ней не врачебный контакт? Давно это всё длится?

Робин не спешил ей отвечать.

– Локсли, я задала вопрос!

– Да, допустил. Нет, недавно.

– Твою мать! – Эмма подскочила с кресла, сделала несколько шагов по направлению к двери, затем вернулась обратно к креслу и легонько пнула ногой мусорное ведро.

– Ради бога, скажи, что инициатором был не ты!

– Не я. – у Эммы груз с плеч спал, но после того, как Робин продолжил предложение, казалось, будто у нее внутри взорвалась маленькая ядерная электростанция, – о чем безумно жалею.

– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – Эмма заправила волосы за уши и кинулась к его столу, перебирая папки, – Мы просто вернем её Хайду и ты продолжишь свое исследование. Никто не узнает, никто не пострадает, никто не потеряет работу.

Робин слегка улыбнулся, поглядывая на подругу. Эмме захотелось дать ему под дых, настолько отвратительно счастливым он выглядел.

– Куда делась её история?

– Эмма, я не стану ничего менять.

– Ты упрямый баран! Ты всё только усложняешь…

– Поможешь мне?

– Сам плавай в своем болоте!

– Эмма.

– Робин, это должностное преступление!

– Я знаю. Эмма, я могу на тебя рассчитывать?

– Да пошёл ты к черту, Локсли!

– А если я скажу, что возьму на себя каждое твоё ночное дежурство?

– Решил взять меня подкупом? – Эмма скрестила руки на груди и медленно к нему повернулась.

– Представь, как рад будет малыш Генри.

– Робин, это низко.

Локсли видел, что выбрал правильную тактику и продолжил:

– Я могу взять ещё и все бумаги.

– Ты просто мерзок! – Эмма всё так же буравила напарника взглядом, но, видимо, предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться, – хорошо, только не смей спать с ней в моё дежурство!

– Ты просто чудо.

– Оставь свои комплименты для Реджины, Робин. И ради бога, постарайся своей любовью ей не навредить.

========== 12 ==========

Комментарий к 12

Реджина уже спала, когда Робин пришел к ней в палату. Он тихо присел перед её постелью и осторожно подтянул одеяло повыше, стараясь не разбудить. Девушка перевернулась на бок, лицом к нему и Робину, наконец, удалось хорошо её рассмотреть в темноте палаты.

Он не видел её с момента утренней терапии. Всё это время ему удавалось не думать о ней, но как только он увидел её снова, ураган эмоций обрушился на него снежной лавиной и всем своим весом пригвоздил к полотну неопровержимой истины: пока она рядом, весь его мир клином сходится на ней одной.

Робин с удивлением обнаружил насколько на самом деле велико его чувство к ней. Очевидно, месяцы отчаянных попыток задушить влюбленность в зародыше сыграли с ним злую шутку и маленькая искорка, будучи запретным плодом, разгорелась до ужасного всепоглощающего пожарища. Никогда в своей жизни он не испытывал к женщине подобных эмоций. Реджина была его наваждением, единственной причиной ждать следующего дня и верить в то, что он будет лучше предыдущего. Но самое парадоксальное – в этом чувстве не превалировала сексуальность. Нет, ему, конечно же, хотелось целовать её до потери памяти, чтобы она была как можно ближе и как можно дольше, но гораздо больше его волновали вовсе не собственные желания и эмоции. Робин испытывал какую-то маниакальную потребность в том, чтобы она была невыносимо счастливой. Можно сказать, что во всей этой истории его смущало именно отсутствие эгоистичности в отношении неё. Ему хотелось, чтобы люди увидели её настоящую и перестали вздрагивать от одного звука её имени. Чтобы её купали в океане обожания, чтобы её ждали с нетерпением, чтобы ловили каждое слово и верили в него, как в единственно верное.

Реджина открыла глаза и сонно потянулась.

– Я уснула? Прости, я ждала тебя.

– Привет, – Робин с улыбкой взглянул на неё, – не извиняйся, уже очень поздно, ночь взяла своё.

Брюнетка, не отрывая от него глаз, немного сдвинулась к стене и приглашающе похлопала по освободившемуся месту. Робин кивнул и прилег к ней, обвивая руками её плечи. Реджина удобно устроилась у него на груди, жадно вдыхая его аромат.

– Я наблюдал за тобой, пока ты спала. Кошмары больше не мучают?

– Айви все еще дает мне блокаторы, – девушка немного приподнялась и заглянула ему в глаза, – мне абсолютно не снятся сны.