Нотнерт (СИ)

Робин мягко провел пальцем по спинке её носа и, наклонившись, коснулся губами её губ. Реджина нежно улыбнулась и, оторвавшись, погладила его по щеке, задумчиво всматриваясь в его глаза:

– Ты когда-нибудь испытывал страх, что всё хорошее в твоей жизни – слишком временное явление?

Локсли обхватил пальцами её тонкое запястье и, оставив лёгкий поцелуй на её ладошке, переплел их пальцы:

– Все бояться потерять то, что ценят больше всего. На твою долю пришлось гораздо больше плохого, чем хорошего. Такой страх естественен. Но абсолютно напрасен.

– Почему?

Мужчина немного приподнялся на постели и крепче обхватил её за талию.

– Потому что всё в конечном итоге сводится к тому, что ты боишься быть счастливой, Редж, хотя заслуживаешь этого, как никто другой.

Некоторое время она молчала, думая о чем-то своем. Робин не тревожил её, мягко поглаживая по спине и с интересом разглядывая. Реджина ощущала на себе его взгляд и сотни мурашек вдруг побежали по коже. Ей нравилось то, как он на нее смотрел – будто кроме неё в целом мире нет никого важнее. И ей хотелось быть для него этим миром.

Сверкнула молния, небеса разразились дождем на сухую землю. Робин задумчиво перебирал в руках прядь её длинных темных волос.

– Ты любишь длинноволосых дам? – Реджина улыбалась, внимательно наблюдая, как он пропускает ее локон между пальцами.

– Никогда об этом не задумывался, – Робин поднял на неё глаза и с улыбкой проронил: – я люблю тебя.

Реджина на миг замерла в его руках, будто зверёк, впавший в танатоз. Такое с ней происходило не впервые. Иногда она могла застыть посреди разговора, а затем продолжить с того места, на котором остановилась, как ни в чём не бывало. Случалось, она отвечала на его поцелуи слишком страстно, запуская руки под халат и сминая кожу так сильно, будто хотела сквозь неё просочиться, а затем извинялась за несдержанность и отказывалась как-либо говорить на эту тему.

У неё начало часто меняться настроение. Весёлая и лёгкая Реджина могла в один миг впасть в апатию, абсолютно беспричинно, будто по щелчку пальцев. Робина настораживали такие моменты, но он не мог найти им объяснения. Такие изменения поведения можно было бы принять за тот самый момент перехода, но Реджина всегда оставалась собой – у неё не менялся голос, в последствии она не вела себя, как другой человек, мимика и жесты – всё это принадлежало ей. Вторая личность наотрез отказывалась контактировать.

Они сталкивались с этим раз за разом, когда проводили психосинтез. Уставшая от бесконечной гонки за здравый смысл Реджина однажды даже согласилась на гипноз, но удержать Вторую долго у Робина не получилось – она появилась лишь на пару секунд, твердо заявила, что ничего общего иметь с ним не желает и вывела Реджину из гипноза.

Медленно и плавно поднявшись на локти, Миллс склонилась над Робином. Темные волосы упали на его лицо и доктор, поддев одну прядь пальцем, заправил её девушке за ухо, лаская её скулу.

– Вот так просто говоришь об этом?

– А почему нет? – его губы согнулись в лёгкую улыбку, – что толку молчать? Ведь на самом деле всё действительно просто: я тебя люблю, Реджина. Ты даже не представляешь, насколько много ты для меня значишь.

– Робин… – она тяжело вздохнула и хотела было отстраниться, как вдруг мужская ладонь легла ей на спину, заставляя склониться ещё ниже.

– Я знаю, – Локсли потянулся к её лицу и мягкий поцелуй обжог нижнюю губу, – ты не обязана мне отвечать.

Реджина долго всматривалась в его глаза, задумчиво проводя тонкими пальчиками по русой шевелюре. Что-то очень сильно похожее на досаду мелькнуло в карих глазах, но она быстро подавила эмоции и, кивнув, вновь удобно устроилась у него на груди. Робин задумчиво слушал, как капли дождя бьются об оконное стекло.

– Знаешь, а ведь жизнь можно сравнить с ливнями. Весь смысл не в том, чтобы ждать, когда завершится гроза, а в том, чтобы радоваться дождю. Понимаешь?

Она улыбнулась и уткнулась носом в его шею, щекоча кожу своим дыханием.

– Да…

Робин с улыбкой поцеловал ее в лоб и крепче прижал к себе:

– В мире нет ничего непосильного, особенно, если в тебя кто-то безумно верит.

Реджина вновь на секунду замерла, а затем, приподняв голову растерянно спросила:

– Прости, о чем мы говорили?

Доктор Локсли выключил настольную лампу и устало провел ладонью по лицу. Перед ним на столе лежала вся литература, посвященная диссоциативному расстройству идентичности, которую он только смог найти. Его и без того немалые запасы книг на эту тему, сегодня расширились новоприобретенными томами работ зарубежных коллег и книгами из главной библиотеки штата, запрос на которые он отправил, едва покинув палату Реджины, но ни один из опусов не дал ему точные ответы на его вопросы.