Ноттингем

Ойкнув, я быстро приподнимаюсь и снова ударяюсь головой о крышу, но в этот раз удар мягкий, потому что Сойер придерживает ладонь на моей макушке, страхуя от очередной шишки. Он всегда это делает, бережно и ненавязчиво оберегает меня от ударов и падений, и я до безумия влюблена в эти мелочи.

* * *

Сойер довозит меня до дома, где на крыльце, как сторожевой, уже стоит мой папа. Крепко зажмурившись, я съезжаю вниз по сиденью.

– Я забыла включить звук на телефоне после постановки. Готова поспорить, что у меня сотня пропущенных от родителей.

– Зайти с тобой?

– Нет, справлюсь.

Отстегнув ремень безопасности, я тянусь за сумкой, лежащей на заднем сиденье.

– Не буду целовать тебя на прощанье, не хочу подарить отцу инсульт на Рождество.

Рассмеявшись, Сойер целует меня в щеку, и, выходя из машины, я чувствую саднящую боль в груди, потому что не хочу расставаться с этим парнем даже на минуту. Это настолько глупо, что даже смешно.

– О чем мы договаривались? – спрашивает папа, когда я поднимаюсь по ступеням.

– Прости, забыла включить звук после постановки. Я же сказала вам, что пойду гулять с Сойером, позвонил бы ему.

– Но я звонил тебе, а ты снова игнорируешь правила. Сколько можно повторять одно и то же? Я не прошу невозможного, Райли, это ведь элементарные вещи.

Обычно ворчание отца будит во мне обиду и даже детский страх того, что меня накажут, но после проведенного вечера с Сойером я чувствую пьянящую радость, будто выпила пару кружек горячего глинтвейна. Шагнув вперед, я крепко обнимаю папу, заставляя его замереть.

– Ну не ругайся, – прошу я, похлопывая его по спине. – Я уже дома.

– Ну-ка дыхни.

Рассмеявшись, я отстраняюсь.

– Я не пила. Просто хорошее настроение. Постановка была отличная, правда? И я знаю, что ты ворчишь потому, что любишь и волнуешься за меня.

Хмурая складка между его бровей исчезает, а во взгляде появляется удивление, которое сменяется коротким смешком.

– Я тоже рад, что Сойер остается дома, – говорит он, догадавшись, почему у меня такое хорошее настроение.

Поднявшись в комнату, я наконец заглядываю в телефон, где меня ждет куча сообщений от Ви. Они с Уиллом на вечеринке, звездой которой провозгласили новую Джульетту. Ви злит это так же, как и меня пару дней назад, но сейчас мне наплевать на Фелисити, хотя за испорченный кашемировый свитер я точно никогда ее не прощу. Осталось совсем немного до отъезда Фелис из Гамильтона, и она навсегда исчезнет из моей жизни.

Я решаю взять с полки книгу, чтобы прочитать слащавый роман с хеппи-эндом, но меня отвлекает стук. Из-за двери показывается голова Зоуи.

– Фелисити еще не вернулась.

– Знаю, я к тебе. Можно?

Кивнув, я вытаскиваю с полки книгу с вульгарно-розовой обложкой и, прижав ее к груди, сажусь на мягкий пуфик у зеркала.

– Я пришла отдать тебе кое-что. – Зоуи протягивает мне значок, который попросила вернуть на День благодарения. – Я не должна была забирать его.

– Я не обиделась.

– Но это было грубо с моей стороны.

Поджав губы, я киваю.

– Зато честно. Сойер причастен к этому, так ведь?

– Бери. И не потому, что мой брат заставил меня сделать это, он вообще не понимает силу и важность этого значка, впрочем, как и ты. Просто Сойер напомнил про твое отношение ко мне. Этот значок появился у тебя потому, что ты хотела помочь, когда другие девчонки буллили меня. А когда ты сама стала жертвой издевок, я поддалась мнению большинства. Я была не права, мне правда стыдно за свое поведение.

Улыбнувшись, я забираю значок и прикрепляю его под воротником свитера.

– Спасибо, Зоуи.

– Еще хотела сказать, что рада за вас с Сойером. Я знала, что однажды это произойдет. Только он теперь ведет себя как идиот – напевает по утрам и слишком много улыбается. Это немного бесит.

Когда Зоуи уходит, я пытаюсь вникнуть в сюжет книги, но все мысли крутятся вокруг Сойера. Я не могу забыть его прикосновения, то, что произошло между нами на этой самой кровати. Не могу избавиться от мысли, что мы никак не можем завершить начатое. Сойер сказал, чтобы я думала о книгах с хеппи-эндом, но в этих историях главные героини всегда действуют, к финалу истории они обязательно шагают навстречу любви и иногда совершают сумасшедшие поступки.

Может, мне тоже стоит удивить Сойера? Сделать для него что-то приятное. Только что?

Посмотрев в сторону окна, я ловлю себя на мысли, что каждую секунду жду, что Сойер вот-вот влезет в окно моей комнаты. Удивительно, но я сама залезала к нему только один раз, когда он был наказан и сидел под домашним арестом. Нам тогда было по двенадцать лет, я порвала колготки и поцарапала локоть, пока карабкалась по решетке садовой шпалеры. Этого болезненного опыта мне хватило, чтобы больше никогда не повторять подобный трюк. Отложив книгу, я встаю с кровати и выглядываю в окно – в комнате Сойера горит свет. Осмотрев стену соседского дома, с грустью вспоминаю, что садовой шпалеры уже пару лет нет, но зато труба водоотлива на месте. По такой же трубе ко мне на козырек обычно забирается Сойер.