Ноука от Горького Лука (компиляция)

Чиполлино я в качестве примера не беру, и вовсе не потому, что он мой родственник. Это классическая история про итальянскую мафию. Настолько классическая, что ни во что ватное ее конвертировать не удалось. Не надо было лимонским властям трогать папу Чиполлоне, и ничего бы не случилось.

А насчет того, что Чиполлино впрягся за домик кума Тыквы — так вы посмотрите, скольким людям помог дон Вито Корлеоне из фильма «Крестный отец» по роману Марио Пьюзо! «Настанет такой день, а может, и не настанет, когда…» Чиполлино присядет рядом с кумом Тыквой, положит ему руку на плечо, и задумчиво скажет: «Мой друг! Мне нужна от тебя одна ма-а-аленькая услуга. Нет, конечно, ты можешь отказаться…» Кум Тыква вздрогнет, перекрестится и согласится хранить наркотики в своем домике.

(То, что Джанни Родари был коммунистом, ничего не меняет. Советский коммунист отличается от итальянского примерно так же, как коммуна шведских хиппи от поселка «красных кхмеров»)

Можно и дальше приводить примеры. Того же Волкова, в увлечении нахуйярившего на импортном материале столько креотива, что хватило почти на сорок лет литературной деятельности. Даже девочка Элли у него выросла и вышла замуж, забив на путешествия в Изумрудный Город. Пришлось придумывать ей младшую сестру для дальнейших революционных похождений в стране галлюцинаций. Я не коллекционирую примеры, просто обозначаю тренд портирования сказок.

Остальные детские сказки, с колобками, репками и прочими козлятами я рассматривать смысла не вижу. Это обычные уроки морали для самых несмышленых. Из них следует только то, что нехорошо самому уходить из дома, открывать кому попало дверь и бросать яйца на пол. Да и то, доводилось мне видеть издания, где колобок был расписан под хохлому, а семеро козлят были в косоворотках (и это еще православные как следует за дело не взялись…)

Резюмируем.

1. Народные сказки в виде телемультфильмов задают шаблоны «каким надо быть». Надо быть кацапом. Потому что все хорошие в сказках — кацапы. Даже сказку смотреть до конца не надо, все и так понятно. Победит дядя в косоворотке и поженится на тете в кокошнике.

2. Но, поскольку в этих сказках нихуя сюжетно не происходит (типа «шли, шли, шли и пришли… и опять пошли…»), дополнительно применяются модельные и портированные сказки, которые задают шаблоны «как надо себя вести». Надо себя вести как кацап. Скакать, быть дебилом, ломать все вокруг, в конце выслушать короткую необременительную мораль «ах, зачем же ты всю сказку так скакал и ломал все вокруг!» и получить обязательные бонусы за идиотское поведение.

Причем, если западный герой сказки, проходя свой путь, меняется изнутри, понимая мир и освобождаясь от ошибок и иллюзий, приводя себя в гармонию с миром, то кацапский занимает «активную позицию» — надо весь мир (который не он, кстати, строил, и который как-то стоял и до него, слава богу), расхуярить вдребезги. Чтобы неизменная глупость и распиздяйство героя в новом, расхуяренном бытии, сама собой стала эталоном мудрости и гармонии с мирозданием.

Дальше следует вторая стадия засеивания холопка в голову, назовем ее «стадия образцов», когда детей заставляют торчать от всяких пионеров-героев (честно говоря, не знаю, кто сейчас эту нишу занимает, но в мое время были именно пионеры). Но это слишком обширная тема, и я надеюсь развернуть ее в следующий раз.

У кого есть электроошейник?

Не, ну это пиздец. Час ночи, ставлю ноучный опыт по растворению маковой соломы в ацетоне, тут звонок в дверь.

— Кто там?

— Милиция.

Ну, милиция у нас с народом. Открываю, стоит мой участковый, с ним тетка незнакомая с файлхолдером под мышкой и за ними две фигуры в потемках, с мешками от сменной обуви на голове.

— Вы будете…ин…в….вич?

— Коля, выключи дурака. Типа ты меня не знаешь. Шо случилось на ночь глядя? У меня ноучный опыт выкипает…

— Малчать блять. По решению правительства тебе положено два кацапских раба и лоскуток земли под Зуей.

— Зуя — это где?

— Ебу я, где твоя зуя.

Участковый у нас поэт.

Тетка с мутных фигур стаскивает обувные мешки, а там две девки, языки мне показывают. У одной язык розовый, у второй какой-то фиолетовый

— Языки русские, громадянын? Удостоверяете?

Хуй его знает, в подъезде темно, я на всякий случай говорю "да". Тетка обрадовалась.

— Ну и отлично, два русскоязычных раба вам переданы. Распишитесь вот здесь и здесь, а в квадратики свой ИНН впишите.

Тетка мне пихает папку на подпись, я, охуевший, на автомате подписываю, потом участок с теткой оперативно съебываются мимо лифта, прыгая вниз по ступенькам, а у меня на руках оказываются две рабыни.

Вот они, бля. Слева — Аксинья, а справа, которая с суровым ебальником финской снайперши — это Прасковья.

Я им говорю: девки, вы откуда?

Они мне: из Луганска.

Я им: так, может, я вам вольную щас выдам, пойдете обратно, домой, в Луганск?

Они мне: дядя, ты ахуел, сам туда иди.

Спрашиваю: а шо вы умеете?

А они ржут.

Я так, ни на что особо не рассчитывая, спросил: трахаться хоть добровольно будете? (только поймите меня правильно!) а они — Ну, если женишься, то будем. И опять ржут.