НОУКА ОТ ГОРЬКОГО ЛУКА

Мы имеем типичный эффект Хоттабыча — когда многотысячелетний бородатый реликт безоговорочно верил своему юному повелителю Вольке ибн Алеше, благороднейшему из пионеров, что Земля круглая, а Африка — треугольная, что для футбола достаточно одного мяча, тридцать пачек мороженого за один раз — это много, а самолет без шума не летает. Потому что этот мальчик, невзирая на его цыплячий опыт жизни, никогда не пытался наебать тысячелетнего джинна в корыстных целях.

Но достаточно один раз соврать древнему старику из бутылки — и он превратит тебя в жабу. Или заставит гавкать. И будешь гавкающей жабой, пока не покаешься.

Не умеешь врать — не берись. Вот и вся конспирология до копейки.

Витамин «У» або Печень белого националиста

Я шото часто слышу про Сашка Лирника[3], шо он какой-то не такой. Типа много у него национализма и гопака, и мало толерантности и интернационала.

х х х

В переходе от девятнадцатого века к двадцатому в мировую моду вошли полярники. Это были такие суровые романтики, возросшие на нансенах и амундсенах, борода в сосульках, полярное сияние в очах и упряжка в собаках. От них визжали дамы, пищали дети и вещали радиостанции, пипикая в мировом этере азбукой Морзе, типа: «Дирижабль итальянского полярника Умберто Нобиле наебнулся в полярных льдах. Что он там забыл? Что он там нашел?»

Всякие мушкетеры и чайльдгарольды в мировой культуре отсохли, и в массмедиа пошли полярники, рыцари Белого Безмолвия. В полярники принимали только самых упоротых, готовых спать на снегу, чтобы спать на снегу, добыв, как приз, остаток собственной жизни. И тут внезапно среди полярников приключился массовый падеж.

Это понятно, если полярник замерз, или провалился в майну, или его сожрал Туунбак. Но полярники умирали сами по себе, в корчах и судорогах. А поскольку полярников обычно хоронили в снегу, отмечая могилу горкой камушков и фанерной табличкой, в четырех тысячах километров от ближайшего морга с биопсией и судмедэкспертизой, никто причин «полярной болезни» понять не мог.

Так вот. Дохли они от собственной крутости.

У резких мачо в парках, унтах и сосульковых бородах было принято охотиться на белого медведя с двуствольной рогатиной, а потом с ножа жрать его печень — как способ первобытного самоутверждения в мужской иерархии. Но дело в том, что в отличие от всяких гризли и прочих панд, печень белого медведя является мощным депо ретинола — то есть витамина А.

Мишка тут не виноват — трава на полюсе не растет, а витамин, являющийся необходимым катализатором или кондуктором обменных процессов в организме не производится, и добывается исключительно из сожранного, тобто из вешней среды. Мишка ест нерпу, нерпа ест рыбку, рыбка ест подводную травку, и в результате этой многоходовочки ретинол стоит много больше, чем добытый из морковки. Ну, примерно как американские джинсы в 70-е годы в Сракопутовке Бердянского уезда — их надевали только на свадьбу и Первое Мая. Вот так и мишка накапливал в печени ретинол для собственных надобностей.

Застрелив, по сути, беззащитное животное жакановской пулей, очередной мейлмюткид вырезал дымящуюся печень ножом и хавал ее с лезвия в знак победы. Иногда даже фотографировался на черно-белые пластины. Однако печень белого медведя наносила удар по печени человека — типа месть с того света — и от передоза витамина (шо означает «жизненный амин») полярник откидывал унты.

Смешно, да.

х х х

Дефицит у нашей нации витамина «У» привел к появлению всех этих раковых лугандонов и домбабве, звериных морд, которые грузят на камеру: «Дамбас паражняк ни гонят», «Наш пацан якунович» и «Мы кормим западьенсов», але требуют постоянно пенсий, еды, денег и патронов, чтобы добыть больше денег, еды и патронов. И пенсий для тех, кому патроны уже не нужны.

Мы забыли — кто мы есть, и у нас наступил авитаминоз «У».

Конечно, охуенно жить в тропическом пространстве, наполненном всякими жизненно важными элементами, которые растут на каждой грядке и витают в воздухе. Еще круче, когда напротив гастроном, а за ним аптека, набитая витаминами в упаковке. Но мы бредем в Белом Безмолвии, шо той полярный мишка, и вынуждены накапливать наш дефицитный украинол в собственной печени.

Сашко — это печень нашей нации, заблудившейся в холодном беспамятстве. Не от хорошей жизни он появился. Жили бы мы в тропиках — так и Сашко не был бы таким ядовитым, как печень белого медведя. Був бы дид Панас и казочка на нич. Але без него нам пиздец. Мы сначала потеряем зрение, потом наступит ороговение кожи и выпадение шерсти, потом будут судороги конечностей, а потом — смерть в снегу.

Это потому, что мы травоядные, попавшие на исторический заснеженный полюс своей истории. Мы сами такими стали. Осознайте уже, блять, и отъебитесь от Сашка. Или начните собирать витамин «У» в своих организмах самостоятельно. Какого-то другого, диетического и ортопедического Лирника повышенной комфортности у нас нет. От сьо, шо е. Берите его лиру — и идите играйте сами, как умеете.

х х х