Нова. Да, и Гоморра

– Еще кое-что о первой. Я поехал в Алкан, просмотрел записи. Корпус корабля был весь в рубцах после бомбардировки свободно дрейфующим веществом где-то у центра звезды. Единственный элемент, способный оторваться и залететь внутрь защитной зоны вокруг корабля, должен сформироваться из почти твердой ядерной материи в звездной сердцевине. Его могли образовать только элементы с колоссальными ядрами в три или четыре раза больше урановых.

– То есть корабль бомбардировали метеоры из иллирия? – не поверил Мыш.

– Ну а вторая нова… – Лорк снова глянул на Кейтина. – Когда мы в строжайшей секретности подготовили экспедицию, когда с помощью моей тети из Алкан-Института засекли новую нову и никому не сказали, зачем к ней летим, когда экспедиция была запущена и шла полным ходом, я попытался воссоздать исходные условия первого инцидента – корабль Дана падает в звезду – как можно точнее и повторить маневр вслепую; я приказал экипажу отключить сенсорику в проекторных. Дан ослушался, решил увидеть то, что в прошлый раз пропустил. – Лорк встал и отвернулся от команды. – Мы не успели дойти даже до зоны, где кораблю грозит физическая опасность. Я вдруг ощутил, что одно крыло забилось как бешеное. И услышал крик Дана. – Развернулся к ним. – Мы кое-как вырвались, поковыляли обратно к Дракону, в приливном дрейфе доплыли до Сола и приземлились на станции Тритона. Два месяца назад секретность кончилась.

– Секретность? – спросил Кейтин.

Перекрученная кривая – улыбка Лорка – проявилась в мышцах его лица.

– С ней все. Я полетел на станцию Тритона в Драконе, а не в надежное место в Плеядах. Уволил весь экипаж – и попросил рассказывать о нашем полете всем и каждому. Не мешал этому безумцу шататься по дрому и болтать, пока его не заглотило Пекло^три. Я ждал. И дождался ожидаемого. Тогда я завербовал вас – прямо из дромовской толпы. Сказал, что собираюсь сделать. Кому рассказали вы? Сколько народу слышало, что я говорил вам? Со сколькими вы поделились этим знанием, чеша голову: «Странная штука, да?» – Кисть Лорка скрючилась на каменном зубце.

– Чего вы ждали?

– Весточки от Князя.

– Получили?

– Да.

– Что в ней было?

– Какая разница? – Лорк издал почти смешок. Только шел он из живота. – Я ее пока не проиграл.

– Почему? – спросил Мыш. – Вы не хотите знать, что он говорит?

– Я знаю, что делаю. Этого достаточно. Мы вернемся в Алкан и засечем еще одну… нову. Мои математики придумали двадцать пять теорий, объясняющих феномен прыжка сквозь звезду. И в каждой исход меняется на противоположный через пару часов, за которые яркость звезды достигает пика.

– Как долго нова чтоб умерла нужно? – спросил Себастьян.

– Недели, месяца два. Сверхновая может вырождаться до двух лет.

– Письмо, – сказал Мыш. – Не хотите посмотреть, что говорит Князь?

– А вы – хотите?

Кейтин вдруг перегнулся через шахматную доску:

– Да.

Лорк усмехнулся:

– Ладно. – Широкими шагами пересек кают-компанию. Снова дотронулся до пульта на Мышовом кресле.

В самой большой раме на высокой стене: световая фантазия выцвела в двухметровом овале позолоченной листвы.

– Ну ясно. Вот, значит, что ты делал все эти годы! – сказал Князь.

Мыш поглядел на обтянутые кожей челюсти и хрустнул собственными. Глаза перескочили на тонкие волосы Князя над высоким лбом, и лоб у Мыша наморщился. Он подался вперед в кресле; пальцы дергались, щупая, как на сиринге, нос-лезвие, колодцы синевы.

Кейтин выпучился. Бессознательно отшатнулся, подошвы сандалий заскребли ковер.

– Не знаю, чего именно ты добиваешься. Да мне и все равно. Однако…

– Князь это? – прошептала Тййи.

– …ничего ты не добьешься. Уж поверь. – Князь обнажил зубы.

И шепот Тййи задохнулся.

– Не-а. Я даже не знаю, куда ты летишь. Но берегись. Я успею раньше тебя. А там… – он воздел руку в черной перчатке, – поглядим. – Протянул ладонь, та заполнила экран. Щелкнули пальцы; зазвенело стекло…

Тййи заскулила.

Князь раздавил пальцем линзу письмокамеры, раздробил вдребезги.

Мыш глянул на Тййи. Та выронила карты.

Звери на поводках били крыльями. Ветер рассыпал карты по ковру.

– Эй, – сказал Кейтин, – я соберу! – Не вставая, нагнулся и дотянулся неуклюжими руками до карт.

Лорк снова засмеялся.

Карта перекувырнулась на ворсе у ступни Мыша. Трехмерная, в ламинированном металле: над черным морем жжет солнце. Живо пламенеет небо поверх стены моря. На берегу стоят, держась за руки, два голых мальчика. Темноволосый скосился на солнце, его лицо изумлено и светоносно. Белобрысый глядит на их тени на песке.

Смех Лорка прокатился по кают-компании: один взрыв за другим.

– Князь принял вызов. – Он шлепнул ладонью по камню. – Хорошо! Отлично! Как думаете, суждено нам свидание под огненным солнцем? – Рука взметнулась, стала кулаком. – Я чувствую его проклятую руку! Хорошо! Да, хорошо!

Мыш цапнул карту. Перевел взгляд с капитана на смотровой экран, где лицо, руку заместили мельтешащие оттенки многоцвета. (На противоположной стене – тусклый Идас и бледный Линкей в рамах поменьше.) Глаза вернулись к двум мальчикам под извергающимся солнцем.