Нова. Да, и Гоморра

Мейбл посмотрела на кончики пальцев.

— Это уже серьезно, — повторила она мои слова. Голос звучал устало. — Ядозуб — передвижная ремонтная станция, не мобильная крепость. А как твои миротворческие усилия?

Я собрался виновато развести руками…

— Если бы Блэки не побывал у нас, — сказала Фидесса, — и не поговорил с Роджером, они были бы здесь еще вчера.

Я послал ей астральный поцелуй.

— А с ним что? — Мейбл кивнула на Дэнни. — Кто его так?..

— Что за черт? — В кабинет, как пятнистый грифон, ворвался Скотт. — Куда ты таскал бедного ребенка?!

— Какого ребенка?

— Сью! Ты сказал, что вы ходили на танцы! Я это называю иначе!

— Не понял!..

— Два синяка на ноге, с мою ладонь, а на плече и того больше! Говорит, какой-то одноглазый козел пытался ее изнасиловать…

Тут он увидел Дэнни и нахмурился. Дэнни загадочно улыбнулся в ответ.

— Мне она говорила, — сказал я, — что он пытался ее тискать…

— Ногой и доской два на четыре? Мне она сказала, что не хотела тебе говорить, — он затряс веснушчатым пальцем у меня перед носом, — чтоб ты там не разошелся!

— Послушай, я не собирался от тебя ничего скрывать…

Тут Мейбл встала.

Все сразу замолчали.

Этакая немая сцена, представляете?

Что-то брякнуло в потолочное окно: стекло не разбилось, но пошло трещинами. Мы подпрыгнули, Скотт икнул. На стекле лежало четырехконечное лезвие.

Я подскочил к столу Мейбл и нажал на кнопку рядом с ее большим пальцем.

— Что?.. — спросила Фидесса.

— Прожекторы, — ответил я. — Они нас видят и без света. А так и мы их увидим как минимум метров за пятьдесят.

Прожекторы мы включали, когда работали по ночам.

— Я подниму нас, посмотрим, что происходит, — сказал я Мейбл.

Она уступила мне место за пультом.

Кабинет дернулся, улыбка сошла с лица Дэнни. Фидесса потрепала его по руке.

Кабинет пошел вверх.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — начал Скотт.

Мейбл едва заметным движением подбородка велела ему заткнуться.

За окном метлы чиркали в темноте как спички.

Под водопадом шептала вода. Листья на ближних деревьях вспыхивали неоном. И кабель выгибался дугой, словно обглоданное ребро.

По воде скользили тени крыльев. У меня на глазах сели три птероцикла.

— Это Роджер!

У окна Фидесса стояла слева от меня, Мейбл — справа.

Метла Роджера запорхала над кабелем и опустилась на него в пятнышке тени. Я слышал, как полозья заскрипели по оболочке. Еще с полдюжины ангелов приземлились по обе стороны траншеи.

В дальнем конце траншеи Роджер слез с птероцикла, положил его набок и медленно зашагал по ребристой оболочке.

— Что им надо? — спросил Скотт.

— Пойду узнаю, — сказал я. (Мейбл резко обернулась.) — У тебя ведь тут микрофоны слежения…

Чтобы подслушивать за проказливыми демонами: были б они включены днем, Мейбл не дала бы Скотту устроить свой спектакль.

— Слушай, а ты помнишь вчерашний спектакль Скотта? Ты ведь можешь повторить его отсюда?

— Высоковольтный коронный разряд на оболочке. Могу, конечно…

— Ночью будет еще эффектней! Я пойду поговорю с Роджером на кабеле. Если что — я крикну, и сразу включай, пусть поискрит немного. Вреда никакого, зато они напугаются, и я успею сделать ноги.

Я щелкнул выключателем микрофона и направился к люку. Треск помех сменился голосами ангелов.

Мейбл положила руку мне на плечо:

— Блэки, я могу отсюда устроить высоковольтный коронный разряд. А могу и сжечь всех на кабеле.

Я глянул на нее. Глубоко вдохнул. Потом сбросил ее руку с плеча и спрыгнул на крышу Ядозуба. Пробежал по бронированному корпусу к носу, где сияли два прожектора, и посмотрел вниз:

— Роджер!

Он остановился и сощурился на свет:

— Блэки?

— Что ты здесь делаешь?

Не дожидаясь ответа, я пнул ногой задвижку и перелез на двухфутовый крюк крана. Я собирался крикнуть Мейбл, но она и сама все видела. Кран заворчал, и стрела начала поворачиваться.

Я спрыгнул на кабель (свет прожекторов заливал мне плечи) и едва удержал равновесие на ребристой оболочке.

— Роджер!

— Да?

— Что ты тут делаешь?

Другие ангелы кучками стояли на отвале из траншеи. Я шагнул вперед:

— Что вы тут делаете? Ну что молчишь, я в третий раз спрашиваю.

Не так уж сложно быть канатоходцем на канате толщиной в шестнадцать футов.

Роджер сделал шаг. Я остановился.

— Вы не проложите здесь кабель, Блэки.

Выглядел он ужасно. С нашей последней встречи он успел подраться. По виду нельзя было сказать, победил он или проиграл.

— Роджер, возвращайся в Небесную обитель.

Плечи его обвисли. Он то и дело сглатывал слюну. На поясе позвякивали метательные лезвия.

— Думаешь, ты выиграл, Блэки.

— Роджер…

— Нет. Мы этого не позволим. Не позволим. — Он оглянулся на своих ангелов. — ВЕДЬ ПРАВИЛЬНО?!

Я вздрогнул от его рева.

Ангелы молчали. Он снова повернулся ко мне и прошептал:

— Мы не позволим…

Моя тень касалась его ступней. Тень Роджера лежала на ребристой оболочке позади него.

— Роджер, ты напрашиваешься на неприятности. Чего ты добиваешься?

— Хочу проверить тебя на вшивость.

— Вечером уже проверял.

— Это было до того, как… — он скосил глаза на ремень, и у меня засосало под ложечкой, — ушла Фидесса. Она от меня сбежала.

Растерянность прятала его черты.

— Знаю.