Нова Свинг

Антуана, как и любого мужчину на его месте, это заявление приободрило. Когда Ирэн прикончила свой напиток, Антуан попытался усладить ее историями о местах, которые он посетил в бытность свою пилотом-ракетчиком. Но Ирэн во всех этих местах тоже побывала, – и во множестве других, подумалось Лив Хюле, – так что Толстяк Антуан не нашел ничего лучшего, как заказать ей еще один дешевый коктейль. Лив наблюдала за ними на расстоянии, и ей было абсолютно все равно, чем кончится дело: у нее свои-то мысли выгорели дотла. В конце концов даже Антуан протумкал настроение. Утащив за собой стул, он возвратился к наблюдательному посту у окна. Который час? И как так получилось, что он тут застрял? Он обозрел Стрэйнт.

– Уже день, – заметил он. И добавил ворчливо: – Я этого чувака в натуре уважал, вы знаете?

Тем временем мимо бара ожившей моделью из статической механики струился кошачий поток, не ослабевая и не утончаясь, а потом внезапно выключился, и Стрэйнт снова опустела. В портняжной лавке напротив сливали в канализацию белки, составлявшие некогда тело Джо Леони.

* * *

В гражданском космопорту громоздились выше крыш полускрытые туманом круизные корабли; по узким улицам с высокими домами двигались рикши и татуированные ребята, перевозя туристов из нового кафе «Аль-Актар» в Манитаун, из Церкви на Скале в Рок-Церковь,[5] а вокруг вились вуалями и колыхались обрывками теневые операторы, нашептывая:

– …зрелище, которое пожелает увидеть каждый, дискурс противоположностей…

К восьми часам весь город Саудади наводнили шубки цвета меда или конского каштана, скроенные так, чтобы развеваться на ветру подобно легкой ткани. Что это за деньги? Откуда? Из-за пределов планеты. Корпоративные деньги. При всей жестокости производящей их торговли трудно было отрицать, что одеяния эти красивы, а обладательницы роскошны.

Вскоре после того, как последний кот исчез в городских дебрях, в бар вернулась клиентка Вика.

Вик вернулся грязным, а она – чистой. В ее облике нельзя было заметить никаких перемен, разве что плечи чуть обвисли, а лицо застыло. Она не вынимала рук из карманов шубки. Из одежды ничего не пропало, но голову она держала аккуратнее прежнего, неотрывно глядя вперед, словно у нее болела шея, а может, что-то постоянно маячило на краю поля зрения. Язык тела ее стал неясен. Она осторожно устроилась за столиком у окна, закинула ногу за ногу и тихо попросила принести ей выпить. Посидев немного, сказала:

– Я хотела бы узнать, не может ли тут кто передать тому человеку остаток причитающихся ему денег.

Антуан радостно подался к ней.

– Я могу это сделать, – предложил он.

– Нет, не можешь, – предостерегла его Лив Хюла. Женщине в шубке она сказала: – Вик – дешевка, он тебя там умирать бросил. Ты ему ничего не должна.

– И все же, – настаивала женщина, – я думаю, что он заслужил свои деньги. Вот они. Ну и потом, так же честно будет. – Она продолжала неотрывно глядеть прямо перед собой. – Я, пожалуй, удивлена тем, как неприятно это.

Лив Хюла отдернула руки.

– Почему они сюда приходят? – спросила она Толстяка Антуана, понизив голос. Не успел он ответить, как она продолжила: – Бросают уют и безопасность корпоративного тура и являются сюда, в бар. И всегда за нашим Виком.

– Эй, – сказал толстяк, – ну Вик же хороший парень.

– Вик – клоун, Антуан, как и ты сам.

Антуан поднялся было с таким видом, словно намерен оспорить это обвинение, но лишь передернул плечами. Клиентка Вика улыбнулась ему слабой ободряющей улыбкой, но затем отвела взгляд. На пару мгновений растянулось молчание, затем скрипнул отодвинутый стул, и у столика, где разворачивались эти события, возникла Ирэн-Мона. Ее маленькие полиуретановые туфли зацокали по половицам. Вытерев слезы, она полезла за помадой. Она уже пережила утрату Джо Леони. Куда теперь ей инвестировать свои солидные запасы жизненной энергии? Перед Ирэн, как согласился бы каждый, простиралось будущее, притом превосходное, приятное. У нее были свои планы, и тоже превосходные. Хотя, конечно, память о Джо еще на много лет задержится в ее сердце, потому что так пристало девочке, которой она себя знала.

– Это отличная шуба, я вам говорю, – сказала она, протянув руку.

На миг женщина словно бы пришла в замешательство. Затем пожала Ирэн руку и ответила:

– Спасибо. И правда отличная.

– Очень красивая, – согласилась Ирэн, – я ею восхищаюсь.

Она отвесила легкий поклон, будто размышляя, не добавить ли что-нибудь, потом внезапно отошла прочь, села и стала возиться со своим бокалом.

– Ты будь с ним помягче, дорогая, – крикнула она из-за своего столика Лив Хюле. – Он ведь всего лишь мужчина.

Трудно было судить, о ком именно она говорит.

– Я думаю, он заслужил свои деньги, – обратилась к ним женщина в шубке. Когда ответа не последовало, она положила деньги на столик перед собой, крупными купюрами. – В любом случае – они здесь для него.

Она поднялась теми же осторожными движениями, привычка к которым успела у нее развиться.