Новая Бразилия

Я придерживался того же мнения и с готовностью последовал за ним.

Мы вышли на улицу как раз в то время, когда мимо нас мчался трамвай. Господин Сойе остановил его, и мы сели.

— А далеко нам ехать? — осведомился я.

— Хм! Как вам сказать? Это на Руа-де-Риочуэло, 86; пешком туда от меня три четверти часа ходу, но в трамвае мы будем там через десять минут, не позже.

Руа-де-Риочуэло, то есть улица Ручейка, широкая и красивая, прилично вымощенная и с тротуарами — одна из красивейших улиц в Рио. На нее выходит красивый фасад большого госпиталя, а упирается она в акведук, снабжающий город водой, но, надо сказать, в недостаточном количестве, так что и в ту пору, когда я впервые был в Рио, жители города положительно умирали от жажды. Но правительство позаботилось снабдить город таким водопроводом, благодаря которому Рио не чувствует более недостатка в воде, даже во время жесточайшей засухи. Это превосходнейшее сооружение; вода проведена сюда за сорок миль, и теперь водопровод этот окончен и действует прекрасно.

Лет тридцать тому назад все население города не превосходило цифры в сто пятьдесят тысяч душ, но с тех пор, благодаря всевозможным революциям, эмиграциям и удобству сообщения, население возросло с невероятной быстротой и теперь уже достигает шестисот тысяч душ, причем, как все заставляет предполагать, рост его на этом не остановится.

В Рио эмигрируют очень многие вследствие радушного приема, какой здесь встречают все иностранцы, а также и благодаря гуманному и разумному правительству, не стесняющему никого ни в чем. И, сверх всего этого, здесь они не рискуют пострадать от какого-нибудь пронунсиаменто8 или войны династий, как в других странах Америки.

Трамвай остановился, и мы сошли; это было всего в каких-нибудь десяти шагах от дома номер 86 по улице Ручейка. Владелец этого дома господин Лиден был пивовар. Отец его первый из колонистов Алжира переселился оттуда в Рио-де-Жанейро, где и стал варить пиво; правительство оказало ему поддержку, и дело его пошло успешно, сверх всякого ожидания. Эта первая пивоварня получила название Национальной, а император пожаловал господину Лидену орден Бразильской Розы за введение новой промышленности в Бразильской империи. Господин Лиден-сын родился в Алжире, но был еще ребенком, когда отец его переселился в Бразилию; после смерти родителя он так же успешно продолжал начатое им дело, придерживаясь всех тех правил и заветов честности и добросовестности, каких придерживался и его покойный отец.

Несмотря на появившуюся конкуренцию, пивоваренный завод Лидена процветал, дело его разрасталось с каждым годом. Хотя в настоящее время существует более двадцати пивоваренных заводов, тем не менее Национальное пиво считается наилучшим и предпочитается всем остальным любителями этого напитка.

Господин Лиден человек семейный; у него прелестная, кроткая, любящая жена, трое очаровательных деток и, кроме того, сестра, вдова, поселившаяся в доме брата с того момента, как потеряла свое состояние. Это чисто патриархальная семья, пользующаяся прекрасной репутацией во всех слоях общества, начиная с высшего и кончая низшим.

Отрадно заметить, что мы во всех государствах Америки имеем такие семьи, которые делают честь французской нации. Это должно служить нам утешением в том, что в чужих краях часто встречаются и такие французы — или люди, именующие себя французами, — которых их соотечественники отвергают и презирают не без основания.

Господин Лиден богат и легко мог бы оставить свое дело и жить на покое, но он любит его и не хочет даже и думать о том, чтобы оно перешло в чужие руки.

Я был принят господином Лиденом и его супругой чрезвычайно любезно. Мы очень скоро сговорились и порешили, что назавтра я перееду к ним. Я был очень доволен тем, что поселюсь в этой милой, приятной семье; я весьма скоро стал другом дома, идо последней минуты и сам Лиден, и жена его, да и вся семья как нельзя лучше ухаживали за мной.

Вечером я обедал вместе с господином Сойе и доктором Лежандром, которых я пригласил в гостиницу «Франция». На следующее утро «Ла-Портенья» ушла с восходом солнца в Монтевидео, а я, рассчитавшись в гостинице, перебрался к господину Лидену.

Господин Сойе, мой любезный проводник, отвел меня во французское посольство, где я должен был по приезде явиться местному представителю Франции, как это всегда водится.

В большинстве случаев Франция имеет весьма дурных представителей за границей — это весьма печально, но тем не менее это так: все эти консулы, посланники и резиденты весьма плохо понимают значение своей миссии. Я имел случай видеть очень многих из них во время моих путешествий и знал только трех, серьезно и добросовестно относившихся к своим обязанностям. Это были консулы в Монтевидео и Буэнос-Айресе и вице-консул в Мендосе.

На этот раз визит мой не был продолжительным и носил чисто формальный характер.

Выйдя из консульства, господин Сойе предложил мне побывать в различных редакциях. Меня повсюду принимали с распростертыми объятиями.