Новая девушка

Я забыла о ней сразу же, как только открыла свой аккаунт в Фейсбуке — теперь делала это регулярно, чтобы читать обновления Винни. Их было не так много — иногда просто духоподъемное эмодзи, — но они мне нравились, и я, как религиозный фанатик, отвечала на них целой строчкой поцелуев, чтобы показать школьной подруге, что все еще существую и готова в нужный момент подставить плечо. Хотя вряд ли у Винни могли быть сомнения на этот счет — ведь я продолжала посылать ей письменные и голосовые сообщения, которые так и оставались без ответа.

Винни разместила простую картинку — натюрморт со старым деревянным письменным столом, стоявшим в эркере ее кабинета, — на нем, поверх абсолютно нового блокнота в кожаном переплете, лежала перьевая ручка, а рядом размещался браслет из розового золота с подвесками. Буквы на подвесках складывались в имя «Джек».

«Оберег для Джека, а блокнот и ручка для меня, чтобы я могла разобраться в своих ощущениях, — было написано в посте. — Животворные подарки, полученные от Сюзи и Лидии, лучших подруг, о которых можно только мечтать, женщин, благодаря которым мое сердце билось в последние месяцы».

Имена университетских подруг. Я встречалась с ними несколько раз, но Винни старалась никогда не смешивать друзей из разных кругов. Об этих подругах она говорила мне, что они «норм», но мне будет с ними скучно, что само по себе звучало странно, потому что во время наших встреч они показались мне девушками веселыми и заводными.

А не слишком ли это мелко, Вин, мать твою?

Я ничего не могла с собой поделать, хотя и понимала, в кого эта мелькнувшая мысль меня превращает. Ведь именно этого Винни и ждет от меня — чтобы я взяла на себя отрицательную роль. И уже не в первый раз. Вырастила свое горе из чужого… И это тоже не в первый раз.

Я поняла, что пост не столько о том, что Винни собирается делать дальше, сколько о том, что она хочет высказать свою точку зрения. Я ведь отлично знаю, что Винни сказала бы об этих подарках — если б Джек не умер, по крайней мере. В школе мы, бывало, говорили: «Отстой с тремя “й”». В нашем лексиконе это означало «полнейшую хрень». Использовать фразу мы перестали после того, как появилась Хелен, поскольку оказалось, что очень многое из того, что нравилось Хелен, было отстоем с тремя «й». Но Винни бы с этим не согласилась.

Нет, в действительности подруга хотела сказать этим постом следующее: «Ты не помогла мне в самые мрачные дни. Тебя не было рядом. Не очень-то и хотелось — но ты помучься угрызениями совести».

Я вспомнила, как когда-то умоляла Винни не делать того, что — и это было ей хорошо известно — навсегда изменит наши жизни. Но отогнала от себя воспоминание.

Это была не моя вина.

Я знала, что пять месяцев тяжелого, зловещего молчания со стороны Винни и то, что мне приходилось мучительно наблюдать за ней с расстояния социальной сети, превратили меня в параноика. Подготовка к передаче дел, появление Мэгги, изменения в теле, недостаток сна и ждущие впереди колоссальные перемены тоже сыграли немалую роль. Я физически ощущала страх и тревогу — в морщинах на лбу, в сжатых зубах, в опущенных плечах. Напряжение превращало меня в натянутую струну.

По идее, это должен быть самый волнительный период моей жизни — последние недели перед появлением на свет первого ребенка, — но они были омрачены злыми шутками подсознания. В снах я поднималась по бесконечным лестницам, чьи вершины скрывались в облаках. И я знала, что там находится мой родившийся ребенок, хотя при этом видела, что тащу по лестнице живот. Периодически спотыкалась — тело делало меня неповоротливой, — но ни разу не упала. Я скорее чувствовала, чем видела, что внизу находятся люди — толпа, стоящая с открытыми ртами, — и просыпалась в полном изнеможении.

Попросила Ника удалить фото Джека, присланное Винни, — мне казалось, что если я сделаю это сама, будет похоже на предательство. Просто я стала замечать, что в свободное время смотрю на него, стараясь успокоить шевеление в животе видом неподвижного тельца и постичь то крохотное существо, что еще не явилось в мир, но занимает все больше и больше места в моей жизни.

Я радовалась тому, что не знаю, кто растет в моем лоне. Мы с Ником хотели, чтобы это стало для нас сюрпризом. «Заслуженной наградой за муки», — говорили мне. Сама я вовсе не отдавала предпочтения мальчику или, наоборот, девочке, а желание узнать возникало эпизодически, как желание почесаться. Но чем ближе становилась дата, тем больше я надеялась на то, что будет дочь. Маленькая девочка — прямая противоположность Джеку. Начало, а не конец. Свет, рассеивающий тьму Винни.

Если родится мальчик, Винни не сможет смотреть на него, все время думая о том, каким мог быть Джек. А с девочкой ей будет много легче, когда мы наконец снова будем вместе.