Новая эпоха

— Ну, во-первых, тут для них вода холодновата — севернее Флориды они и в Америке не зимуют, — возразил Серёга, — А во-вторых, сколько тут того мелководья-то? Шельфа ведь как такового тут просто нет. И в-третьих, эта сволочь слишком медленно растёт и размножается.

— Жаль! Уж больно мясо у него вкусное! — по нашим кубинским впечатлениям оно на вкус где-то между говядиной и свининой, и это обстоятельство оказалось весьма важным фактором для наших колонистов, поскольку промысел ламантинов полностью решал все их сиюминутные проблемы с мясом, и это позволяло им не трогать пока ещё крайне малочисленный скот, давая ему размножиться.

— Да, лишним оно тут уж точно не было бы, — охотно согласился геолог, — Но явно не судьба…

— Ну а тюлени тогда хотя бы? — не сдавался спецназер, — Мясо, конечно, гораздо говённее, но зато и питаются рыбой, так что похрен им шельфовые водоросли, и вода им тут должна подойти.

— Должна бы по идее. Карибский тюлень-монах — достаточно близкий родич средиземноморского, а тот водится и на Мадейре. Сюда не добрался, но если завезти — должен в принципе неплохо прижиться.

— Так может, тогда лучше не кубинского, а средиземноморского, раз уж ему гарантированно та Мадейра подходит?

— Пожалуй, лучше. И легче, кстати — из Испании-то у нас сообщение с Азорами гораздо регулярнее…

— Стоп, господа! — тормознул я их, — Куда-то вас не в ту степь заносит, а точнее — не в те воды. Ну нахрена вам, спрашивается, сдался ТУТ этот грёбаный тюлень?

— Так мясо же! Скота и тут ещё мало, дичи путной вообще ни хрена нет, а рыба всем давно приелась, — напомнил Володя.

— Сам же говоришь, что говённое. Ну и на кой ляд он тут нужен, когда китов до хрена? Тоже, конечно, ни разу не деликатес, но их европейцы в Средние века реально ели, а тюленей, наверное, только чукчи с эскимосами и в состоянии жрать. Но главное-то даже не это. Главное — для КОГО мясо? Ты в курсе хотя бы, что тюлень — излюбленная добыча для большой белой?

— Ну так она ж тут один хрен водится, и не самая мелкая, я бы сказал.

— Одна из крупнейших реально пойманных больших белых была загарпунена как раз возле Азор, — добавил Серёга.

— Ага, тут она охотится на мелких дельфинов и китовый молодняк и держится сама там же, где и они, то бишь вдали от берега. А вы предлагаете завести тут тюленьи лежбища и к самому берегу этих кусючих рыбёшек подманить? На хрен, на хрен!

— Ну, в общем-то да — купаться в море тогда стрёмно будет, — признал очевидное спецназер, — Подплывёт такая пятиметровая, а то и шестиметровая рыбёшка, примерно как в "Челюстях", да и переключится с тюленей на купальщиков.

— Запросто, — подтвердил геолог, — Немалую часть нападений большой белой на людей объясняют тем, что она путает плывущего человека с тюленем. Ну и любопытство у большой белой тоже повышенное — интересуется незнакомыми предметами, а интерес у неё к ним, естественно, насчёт их съедобности, и метод исследования соответствующий — проба на зуб. Вот она и пробует — ага, со всеми вытекающими…

— То-то и оно, — поддержал я, — Распробует разок, ей понравится — тогда уже она повадится охотиться на людей целенаправленно. И вдобавок, эти тутошние дельфины — добыча для большой белой довольно таки трудная, так что тут, надо думать, в основном крупняк ейный и кормится.

— В семидесятых, если мне склероз не изменяет, как раз вот в этой самой гавани выловили чуть ли не семиметровую, — припомнил Серёга, — Но её официальным замером никто своевременно не озаботился, так что факт рекорда достоверным не признаётся.

— Всё может быть, — кивнул я, — А сейчас, в Античности, они вполне могут быть и покрупнее. У них ведь самка обычно крупнее самца?

— У большой белой — да.

— Ну так это считается признаком мельчающего вида. Вектор ведь эволюции самцы задают. Если они крупнее самок, потомки будут укрупняться, а если мельче, то мельчать. Большая белая, по всей видимости, как раз мельчает, и современные должны быть по идее мельче античных.

— Значит, эти античные акулы должны быть, говоришь, крупнее современных? — уточнил Володя.

— Большая белая, о которой мы и толкуем — скорее всего.

— Так тогда чего получается? Что доисторические должны быть ещё крупнее?

— В принципе — да, получается так.

— Вплоть до мегалодона? Ну, эдакого уже малость измельчавшего…

— Мегалодон вымер ещё в плейстоцене, — вмешался геолог, — Есть, конечно, одна скандальная находка на дне Марианской впадины — зуб, который не успел ещё потемнеть при окаменении, и на этом основании "криптозоологические уклонисты" от генеральной линии науки пытаются присвоить ему возраст в одиннадцать тысяч лет. Но официальная палеонтология считает это ересью и всерьёз этот зуб как вещдок не рассматривает.

— Если факты противоречат теории, то тем хуже для фактов?