Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Но в конце концов даже такое правительство признало напряженность в международной обстановке. Болдуин, сменивший Макдональда на посту премьер-министра в 1935 году, дал понять, что подход администрации изменился. Он взял на себя обязательства сохранить военно-морскую мощь Британии и достичь равенства с немецкими процветающими военно-воздушными силами, но Департамент госслужбы этими заверениями не удовлетворился. Пришлось предпринять беспрецедентный шаг и опубликовать Белую книгу[58], в которой правительство предупреждали: с учетом решения Гитлера о наращивании вооружений нельзя более полагаться на систему коллективной безопасности для гарантированного мира. Британии следовало срочно заняться военными проблемами. Болдуин наконец признал справедливость приведенных там аргументов и выступил в палате общин в защиту Белой книги, отражая критику лейбористов, выступавших за разоружение. Тем временем Гитлер воспользовался публикацией доклада как предлогом, чтобы вновь ввести в Германии всеобщую воинскую повинность и заявить о планах расширения немецких военно-воздушных сил, которые, по его словам, уже равны Королевским ВВС.

Национальное правительство ответило подписанием договора с Францией и Италией в апреле 1935 года. В «Стрезской» декларации три страны обязались противодействовать «любыми возможными средствами» всяким «нарушениям договоренностей, представляющим угрозу для мира в Европе». Хотя соглашение подтверждало приверженность сторон Лиге Наций, оно также предполагало, что Национальное правительство признало несостоятельность системы коллективной безопасности. По сути декларация означала возвращение к дипломатии довоенной эпохи, к дням до создания Лиги, когда союзы заключались с целью сохранить баланс сил. Британия и Франция взяли Муссолини в союзники из опасений, что тот выступит бок о бок со своим товарищем по идеологии Гитлером и таким образом равновесие сместится в пользу Германии.

Несмотря на обращение Болдуина в защитника дела перевооружения и дипломатии старого стиля, его правительство по-прежнему уклонялось от выполнения рекомендаций Белой книги. Наращивание вооружений как идея не пользовалось популярностью у избирателей, а скоро должны были состояться выборы. С начала 1930-х в Британии расплодились всевозможные пацифистские движения, и такие организации, как Лига Наций и Национальный совет мира, ежегодно распространяли миллионы брошюр, продвигая идею мира. В 1934–1935 годах Лига провела в Британии опрос касательно коллективной безопасности, получивший известность как «Мирный бюллетень», потому что результаты исследования показали: подавляющее большинство населения поддерживает концепцию разоружения.

* * *

В октябре 1935 года Италия вторглась в Абиссинию, явно в нарушение Версальского договора, по которому ей отказали в доле союзнических колониальных богатств. Британия рассматривала Абиссинию как вполне законную сферу экономического и колониального влияния Италии; к тому же ей хотелось установить добросердечные отношения с новоприобретенным средиземноморским союзником. Однако Абиссиния входила в Лигу Наций и теперь взывала к ее помощи. Другие участники осудили итальянскую агрессию и потребовали решительных коллективных действий, но Британия отказалась открыто критиковать Италию; вместо этого Национальное правительство попыталось уговорить дуче вывести войска из Абиссинии в обмен на обещание земель в Британском Сомали.

Муссолини же продаваться отказался, и его отряды продолжили захват. Лига Наций решила ввести ограниченные экономические санкции против Италии, и с этим предложением британский кабинет неохотно согласился – к раздражению консервативных заднескамеечников и восторгу части парламентариев-лейбористов. Пацифистская группа лейбористов при этом встала в оппозицию, и партия разделилась на две фракции. Безошибочное политическое чутье Болдуина побудило его объявить выборы именно тогда. Во время избирательной кампании он активно эксплуатировал разногласия лейбористов, без устали похваляясь успехом Национального правительства в борьбе с экономическим упадком. Теперь, уверял он публику, его администрация сделает все, что в ее «силах, чтобы придерживаться Устава Лиги Наций и увеличить эффективность организации… Нас может спасти только коллективная безопасность». Болдуин не присутствовал ни на едином заседании Лиги, однако теперь выставлял себя ее адептом.