Новая эпоха [с иллюстрациями]

– Нахрена, нахрена – шоб було! Пускай себе тонут, нам не жалко. Плотность морской воды 1,03, и когда мы её выпариваем, она растёт – воды меньше, и процент солей в ней выше. Когда она достигает 1,2 – гипс уже, считайте, весь выпал в осадок, а начинает осаживаться нужная нам поваренная соль. Вот как всплыл первый поплавок, который с плотностью 1,2 – так, считайте, уже "наша" соль осаживается. Переливаем этот рассол в другой чан, топим в нём второй поплавок, который у нас с плотностью 1,28 и с сознанием выполненного долга наслаждаемся процессом, пока не всплывёт и он – это значит, что хлорид магния начал осаживаться, который нам в нашей соли на хрен не нужен. Сливаем его – или в третий чан, если не лень с ним дальше возиться, или на хрен, если лень, а осадок собираем – вот она, наша родимая NaCl. Ну так как, будете вы с этими хитрыми поплавками заморачиваться?

– Так, а что у нас имеет плотность 1,2? – озадаченно зачесал репу спецназер.

– Оргстекло, например, которого у нас нет, – подсказал геолог с ухмылкой.

– Стоп! – прервал я его садистское развлечение, – Тропические породы дерева, тонущие в воде – эбен, например, африканский или тот же самый кубинский бакаут.

– Точно! – обрадовался Володя, – Наташа, чего у нас с ихними плотностями?

– Ну, не очень хорошо, – охладила ему пыл его благоверная, – Она неодинаковая и варьирует от дерева к дереву. У эбена она от 0,9 до 1,2, но это для плотного цейлонского и южноазиатского, а африканский – самый лёгкий из них, так что он вообще не подходит. С бакаутом получше – от 1,1 до 1,4, но как выбирать из них куски нужной плотности?

– Как, как – пилите, Шура, они золотые, – проворчал я, – Выпиливаем или, ещё лучше, вытачиваем на токарном станке из каждого бакаутового полена куски строго заданных размеров под какой-нибудь достаточно легко определяемый объём, вычисляем для него вес при обеих плотностях и тупо их все взвешиваем, пока не попадутся нужного нам веса, – как раз на токарном станке я собственноручно подгонял вес бронзовых гирек к нужному путём снятия тоненькой стружки с их торцев, когда нам понадобились наша современная система весов килограммового стандарта, так что мысля пришла сходу.

– Аплодирую стоя! – прикололся Серёга, – Успешно решили сложную научную проблему героическим кавалерийским наскоком!

– А что тебе не так? – при виде его глумливой ухмылки я заподозрил неладное.

– У нас с вами по условиям задачи остался рассол, в котором почти весь хлорид магния – в нашу соль немного попало, но сущий мизер – но ещё там реально до хрена и "нашей" NaCl. Не жалко такое богатство выбрасывать?

– Хлорид магния, кстати, хорошее и нужное удобрение, – заметила Наташка, – Но его для этого надо обязательно очистить от поваренной соли.

– Ага, во избежание засоления почвы, – кивнул я, – А как насчёт сульфата натрия?

– Для почвы безвреден, для растений полезен как серное удобрение…

– Ну так тогда, если оно того стоит, тупо перегоняем всё это добро в сульфаты серной кислотой. Небось, сульфат магния растительность тоже примет с удовольствием?

– Да, даже лучше хлорида, – подтвердила лесотехничка.

– Ох, ребята и девчата, удручаете вы меня, – изобразил расстройство Серёга, – Вот сразу видно, что ни у кого из вас химия не была профильным предметом.

– И чего ты там химичить собрался? – поинтересовался я.

– У нас с вами как задача формулировалась? Извлечь из морской воды "нашу" поваренную соль, достаточно чистую для пищевого использования, для чего мы с вами должны отделить её от примесей – ну, или примеси от неё, это что совой об пень, что пнём об сову. Мне глубоко до лампочки Ильича, в пищу вы эту соль используете или на удобрения переработаете, но задачу-то поставленную выполнять надо или уже не надо?

– Ну и чего бы ты сделал с этой горько-солёной смесью, которую мы – хрен с тобой, так уж и быть – слили не на хрен, а в третий чан? – заинтересовался спецназер.