Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия

Реформаторы же нуждались в общественной поддержке. Ее они могли получить только со стороны сравнительно небольшого круга лиц, уже ставших собственниками. Но предприниматели как класс тогда еще не могли обеспечить реальную поддержку: каждый думал о своих интересах, а малый бизнес — об элементарном выживании. Поэтому союзниками либералов могли стать только крупные собственники, которые хотели за это получить солидную мзду. И когда в преддверии выборов 1996 года страна оказалась перед угрозой прихода к власти коммунистов, которая не была нужна ни реформаторам, ни крупным бизнесменам, это стало основой для их союза. Так крупные бизнесмены и стали олигархами, решив после выборов, что теперь они будут влиять на все государственные решения. Им казалось мало сохранить «своего» президента, они еще хотели им управлять к собственной выгоде.

Вообще выборы 1996 года стали первым триумфом «управляемой демократии». Только боролись тогда не против реальной демократии, а против, с одной стороны, возможности государственного переворота имени Коржакова и, с другой стороны, возможности коммунистического реванша. Ни те, ни другие после прихода к власти, думаю, не стали бы миндальничать и либеральничать. Сейчас некоторые участники тех событий сомневаются в правильности тогдашних решений, говорят, что надо было поступать иначе. Но как иначе? Я считаю, что в 1996 году использовали не самый плохой вариант, просто надо было вовремя остановиться, не позволяя крупному бизнесу заходить слишком далеко в его стремлении властвовать.

Очень многие люди во власти согласились с таким положением вещей. Они посчитали, что это нормально, таков путь России к рыночной экономике, а что касается некоторых издержек, в том числе и неравенства распределения, то здесь уж ничего не поделаешь… Не хочу называть имена этих людей, но, думаю, Михаил Борисович их хорошо помнит. Во всяком случае, в их числе не было ни Чубайсами Немцова. Они, напротив, в 1997 году первыми попытались остановиться и сделать так, чтобы крупный бизнес не оказывал прямого воздействия на государственную политику в своих корыстных интересах. В ответ олигархи начали информационную войну…

Мне, честно говоря, стыдно за Гусинского и Березовского, которые свои мелкие амбиции поставили выше интересов реформирования российской экономики. Михаил Борисович пишет, что задача бизнеса — делать деньги. Но тогда задача государства — держать подальше крупный бизнес от государственной политики. Социальная ответственность бизнеса заключается не в том, чтобы выделять деньги на Константиновский дворец, яйца Фаберже или даже на гражданские проекты (которые я поддерживаю и приветствую, считая их большой заслугой Ходорковского). Ответственность прежде всего в том, чтобы думать, к каким последствиям приведут согласованные действия крупнейших капиталистов страны. В своей статье Михаил Борисович встал на позицию Гусинского и Березовского. Видимо, она была ему ближе тогда, и он еще не переоценил ситуацию.

Возможно, Ходорковский думает, что сегодня самое время свалить всю вину на либералов, находившихся на протяжении 1990-х годов в правительстве. В то же время он не говорит про других чиновников, крепких хозяйственников, которые и не думали о реформах, но, сидя в правительстве, норовили разбогатеть — и многим это удалось. Впрочем, не Ходорковскому, Березовскому и Гусинскому об этом говорить, потому что они получили гораздо больше. И я не упрекаю их в этом. Таковы плоды российских реформ, в них есть как заслуга, так и вина Коха и Чубайса. Мы хотели получить эффективных собственников, стратегических инвесторов, а не распыленную собственность, в которую трудно вовлечь дополнительные инвестиции для модернизации страны. Какой бизнес получился — такой и получился. Но я считаю несправедливым валить все на людей, которые дали возможность этому бизнесу встать на ноги.

Возможно, Михаил Борисович имеет в виду, что сейчас пора освободиться от прежних грехов, найдя виноватых, и начать все с чистого листа. Но много на этом не заработаешь. Пытаясь завоевать симпатии избирателей и отстоять демократические идеалы, не надо переписывать нашу историю. Рано или поздно, вспоминая то, что происходило в этот период, памятники поставят Гайдару и Чубайсу. Сомневаюсь, чтобы кто-то ставил памятники крупным бизнесменам. Впрочем, они построили памятники сами себе в виде холдингов и финансово-промышленных групп.