Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия

Но ведь казался-то он таковым недолго. Кого-то разубедили танковые стрельбы по Белому дому. Кого-то отрезвили сообщения с фронтов первой чеченской. Кто-то разочаровался в новорусской демократии, налюбовавшись на всевластие пресловутых олигархов. И в результате страна вновь стала просыпаться под звуки советского гимна, власти принялись восстанавливать ту самую иерархию, назвав ее лукаво «вертикалью», а ревизия итогов приватизации так напоминает раскулачивание, что просто мороз по коже. Глядя на такое продолжение «демократического выбора свободной России», невольно начинаешь сомневаться: а был ли этот выбор вообще сделан?

— Выбор-то как раз был сделан. А вот реальная демократия так и не возникла. Вся сила демократического движения ушла на слом советского строя. Потом были болезненные экономические преобразования, которые вынужденно проводили те же, кто рушил советскую диктатуру. Они были поставлены перед выбором: либо продолжение этих заведомо непопулярных и, значит, недемократичных реформ, либо переход в стан оппозиции.

Кстати, как вы думаете, где были демократы в октябре 1993 года? В стенах осажденного войсками парламента. Что, вам не нравятся такие демократы? Но ведь они не могли быть лучше. В стране с разрушенной, ущербной экономикой и демократия такая же — ущербная. А Ельцин, пославший к Белому дому танки, конечно, защищал собственную власть. Но одновременно он защищал курс реформ. В жертву этому курсу и была принесена демократия. Прежде такой выбор называли революционной необходимостью.

Руководствоваться подобного рода необходимостью российской власти приходилось еще не раз. Помните выборы 1996 года? Коржаков тогда предложил Ельцину вновь прибегнуть к силовому способу нейтрализации оппозиции. Но Ельцин, к счастью, послушался других советчиков…

— «Все куплю», — сказало злато, «все возьму», — сказал булат… Ельцин выбрал золото олигархов…

— Ну да, знаменитую коробку из-под ксерокса. Это, безусловно, лучше, чем танковые орудия. Но с этой коробки началась эпоха управляемой демократии. Ее логическим продолжением стало не только пришествие во власть финансовых воротил, но и «демократическая» процедура назначения президента-преемника, довольно бесстыдная кампания думских выборов 2000 года и возвращение к вертикали-иерархии. Если мы всегда будем думать, что это единственно возможный для России путь, то другими и не станем. А если не станем, то через сотню лет нас вряд ли кто-нибудь различит на политической карте мира. Ведь это будет постиндустриальный мир, в который без гражданского общества пути нет. А гражданского общества нет без бизнеса. Бизнес любит свободу, т. е. живет только в условиях либерального правления.

Конечно, не стоит бизнес идеализировать. Больше всего он печется о себе. Но в демократическом обществе бизнес не может позволить себе руководствоваться исключительно собственными интересами. Влияет ли в Америке бизнес на политику? Вне всякого сомнения. Лично наблюдал, как это происходит. Мы тогда пытались получить от американского Экспортно-импортного банка деньги на осуществление совместного проекта российской авиационной промышленности и американской компании United Technologies. Это была эпоха межправительственного соглашения о российско-американском научно-техническом сотрудничестве, известного как «соглашение Гор-Черномырдин». Более благоприятной политической конъюнктуры для дачи кредита трудно было себе представить, но мы его все-таки не получили. Заблокировал проект Boeing.

Точно так же американский бизнес может добиться беспошлинного вывоза американских самолетов в Россию или, наоборот, перекрыть путь в Штаты российской стали. Но он ни за что не может себе позволить диктовать, кто будет президентом. Конечно, у бизнеса и на сей счет есть свои предпочтения, и он всеми силами стремится приблизить к ним политическую реальность. Но делает это опосредованно, через общественные институты, политические партии. А те непременно вынуждены считаться с пожеланиями избирателей. Таким образом в условиях гражданского общества интересы бизнеса соединяются с интересами граждан.