Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Таким образом, во второй половине XIII века происходит окончательное распадение Рѹськой земли на различные политические системы, развивающиеся в разных направлениях (см. карту). Юго-западные территории (вокруг Галицко-Волынского княжества) сохраняют самостоятельность на правах младшего союзника Золотой Орды. Полоцкая земля поглощается Литвой. Владимиро-Суздальское княжество активно встраивается в политическую систему Золотой Орды и втягивает в сферу ордынского — а значит, и своего — влияния соседние территории (Рязань, Муром и вовсе удаленную от степи Новгородскую землю). Этот процесс сопровождался и языковой дифференциацией, в том числе в отношении названия расходящихся территорий. Население Северо-Востока бывшей Рѹськой земли начинало называть себя «рускими» («русскими»), населения Юго-Запада — «руськими».

4.2. Становление Великого княжества Литовского

Для Литвы, которую впервые в 1238 г. упоминают в летописи как территорию, подвластную Миндовгу (лит. Миндаугас), казалось бы, наступили хорошие времена. Орден меченосцев потерпел сокрушительное поражение, Владимиро-Суздальская и Черниговская земля подверглись сокрушительным ударам монголов. Политическая система Рѹськой земли действовала в логике «игры с нулевой суммой»: проигрыш одного участника автоматически означал выигрыш другого. В 1239 г. литовцы захватили Смоленск — давнего соперника за контроль над Полоцким княжеством, союзники которого на северо-востоке и юге только что были разгромлены монголами. Однако спустя всего лишь год после монгольского нашествия новый владимирский князь Ярослав Всеволодович смог собрать значительную армию и изгнать литовцев из Смоленска. Сколь разрушительным ни был нанесенный монголами удар, он пришелся главным образом по тонкому слою политически организованной части общества: городам (население большинства не превышало тысячу человек) и профессиональным дружинам (также несколько тысяч или даже сотен человек во всем великом княжестве). Это объясняет катастрофичность восприятия образованными современниками масштабов вражеского вторжения, даже если силы противника исчислялись несколькими сотнями или тысячами воинов, но также и парадоксальный факт стремительного восстановления после очередной военной катастрофы: рассеянное на огромной территории по деревням из дюжины дворов, население сохраняло достаточный человеческий и экономический потенциал для восстановления слабой политической инфраструктуры даже после разорительного набега.

Главная же проблема для Литвы, которая в 1240-х гг., после окончательного присоединения всех обширных полоцких земель, начинает именовать себя великим княжеством — согласно принятой в Рѹськой земле номенклатуре — заключалась в изменении принципов политики в регионе. Вместо «горизонтальной» сети политических объединений в результате экспансии крестоносцев и монголов начинают кристаллизоваться «вертикальные» иерархически организованные политические структуры. (Возможно, именно нераспространённость иерархических отношений вассалов и сюзеренов в прошлом вызвала столь болезненную реакцию на установление относительной политической зависимости рѹських княжеств от монголов, позже названной «игом».) Победа над отдельным княжеством больше не меняет общий расклад сил, если за ним стоит сюзерен, связанный обязательствами взаимной поддержки с вассалом. Разбитый Орден меченосцев реорганизовался в Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена (часто называемое просто Ливонским орденом), и в результате угроза с запада и северо-запада только возросла. Признав себя вассалами монголов, разбитые владимирские князья только усилили, а не ослабили свое влияние на соседние княжества. Галицко-Волынские князья напрямую получали военную помощь от монголов в походах против литовцев начиная с 1258 г. Очередной поход литовцев против ордена в 1244 г. закончился поражением. Походы 1245 г. на Торжок и 1248 г. на границу Владимиро-Суздальской земли также окончились разгромом. Рѹськая земля как формат взаимодействия возникших в результате политической самоорганизации княжеств распалась, и вместо быстрых рейдов в разных направлениях в войне «всех против всех» залогом успеха теперь становилось обладание могущественными союзниками.