Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Князь Галицко-Волынского княжества Даниил Романович долго уклонялся от встречи с Бату и отправился засвидетельствовать свою лояльность только после того, как пригрозили отобрать у него Галич, хотя до реальной карательной экспедиции дело так и не дошло. Известно, что в начале 1250-х гг. он изгнал монгольских наместников из своих земель, однако отправлял Бату ежегодно дары и участвовал в совместных военных экспедициях с монголами. Судя по всему, переписи в Галицко-Волынской земле не проводились и дань рассматривалась прежде всего как знак символического признания сюзеренитета.

К этому времени Полоцкое княжество окончательно входит в состав Литвы. Его, как и земли Новгорода и Пскова, монгольское нашествие никак не затронуло. В стороне от новой политической ситуации на юге оставалось и Смоленское княжество — для него куда актуальнее было выстраивание отношений с соседней Литвой. Включение Смоленска в сферу влияния Золотой орды происходит только в середине 1270-х гг., когда через земли княжества прошло монгольское войско, отправленное на помощь воюющему с литовцами Галицко-Волынскому князю Льву. После этого в 1275 г. в Смоленском княжестве проходит перепись населения и устанавливается обложение ордынской данью.

Обширная Владимиро-Суздальская земля с ее многочисленными уделами и сложной внутренней политикой оказалась в промежуточном положении. Подобно южным княжествам, она пережила разрушительное монгольское вторжение в 1238 г. и граничила с Улусом Джучи (по Волге). Однако, в отличие от лесостепной зоны, интереса для кочевого скотоводства княжество не представляло, наместников в главные города монголы не посылали и перепись не проводили. Скорее, особую заинтересованность в установлении тесных связей проявили сами владимирские князья: великий князь Ярослав Всеволодович первым из рѹських князей отправился к Батыю в 1243 г. и был признан старшим князем в Рѹськой земле («стареи всем князем в Русском языце»). Возможно, этот визит был подготовлен его сыном Александром Ярославичем (Невским), который, по некоторым данным, посетил Бату в 1242 г. Поэтому сложно сказать, кто был инициатором этой встречи и самой идеи не просто подтвердить право князя Ярослава на власть во Владимиро-Суздальской земле, но и наделить его статусом Великого князя всей Рѹськой земли. То ли Бату начал именно с него вызывать рѹських князей для проверки лояльности, то ли сам Ярослав предложил Бату форму взаимодействия с князьями.

Как бы то ни было, само по себе звание старшего князя имело небольшой практический вес (помимо права на владение разоренным Киевом): к тому времени уже почти два столетия (после смерти Ярослава Мудрого) Рѹськая земля не подчинялась одному старшему князю, почти в каждом княжестве был свой «великий князь». Поскольку Бату сам был лишь одним из правителей одного из улусов Монгольской империи, то официально подтвердить расширение полномочий владимирского князя как вассального монгольской империи верховного правителя всей Рѹськой земли мог лишь великий хан. (Если бы Ярослав Всеволодович претендовал только на подтверждение своей власти над княжеством, ему было бы достаточно одобрения Бату.) Поэтому в августе 1246 г. Ярослав Всеволодович приезжает в монгольскую столицу Каракорум, где становится свидетелем избрания нового великого хана Гуюка. Его статус главного рѹського князя был подтвержден, но на обратном пути Ярослав Всеволодович умер. Наиболее распространенной является версия об отравлении по политическим мотивам: Гуюк ненавидел Бату и считал (вероятно, небезосновательно) князя Ярослава его верным сторонником. Не подтвердить предварительно одобренный в Сарае статус владимирского князя значило дискредитировать местного монгольского правителя в глазах вассалов, отпустить Ярослава с титулом главы рѹських князей значило усилить Бату, против которого Гуюк готовился выступить войной…