Новая имперская история Северной Евразии. Часть II

Эту инициативу позже пытались представить наивной и архаичной, воспроизводящей древнюю традицию челобитных царям. Те, кто выдвигал эту версию, призванную скомпрометировать инициативу Гапона, не знали, что подача челобитных напрямую государю была запрещена еще в Московском царстве в 1700 г. и эта мера неоднократно подтверждалась указами императоров Российской империи. Непонятно, каким образом после перерыва в два столетия до простых рабочих могла дойти некая «древняя традиция». В то же время, содержание петиции, несмотря на ее сдержанный тон, не соответствовало не только всякой «традиции», но и практическому горизонту и даже нуждам простых рабочих. Преамбула петиции, написанная самим Гапоном, звучит как манифест современного массового общества:

Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч — и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

Мало того, что риторика «прав» (не «привилегий») была чужда как Московскому царству, так и имперской юридической культуре. Следующий за ней перечень из 13 требований (разбитый на три раздела) был целиком заимствован у идеологов парламентской республики:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа:

1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии.

2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления.

4) Равенство пред законом всех без исключения.

5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.

II. Меры против нищеты народа:

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

III. Меры против гнета капитала над трудом:

1) Охрана труда законом.

2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов.

3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

4) Свобода борьбы труда с капиталом.

Маловероятно, что свобода вероисповедания стояла на первом месте в списке приоритетов петербургских рабочих, и тем более маловероятно, что они действительно хотели бы, чтобы из их жалования начали вычитать прямые налоги (вместо незаметной и теоретически необязательной уплаты акцизного налога при покупке водки, сахара или табака). Эта программа, как и сама идея петиции, была заимствована не из давней традиции низов московского общества, а из репертуара современного элитного протеста.

Еще в 1902 г. политический эмигрант Петр Струве наладил в Германии издание журнала «Освобождение», где публиковал критические и разоблачительные корреспонденции из России под псевдонимами и пытался выработать общую оппозиционную платформу, способную объединить противников режима в широком спектре, от радикальных революционеров до умеренных лидеров земств. Эта общая платформа предполагала реформирование Российской империи в соответствии с актуальным пониманием «современности», теперь предполагавшим постоянную обратную связь с ширящимся массовым обществом. Для всех «европейских» стран того времени массовое общество представляло острую проблему, чреватую социальными потрясениями, но в России пока что приходилось добиваться признания существования самой этой проблемы.