Новая Инквизиция III

А я, сука, все никак не мог решиться выстегнуть последнего урода некроэфиром! Он так качественно закрывался от меня телом матушки, что риск зацепить ее тьмой оказывался необычайно велик. Вот бы мне сократить расстояние хотя бы вполовину…

- Мам, не переживай, все нормально, - успокаивающе обратился я к родительнице. - Постарайся бояться как можно меньше. Эта падаль кормится твоими эмоциями…

- А ну закрой пасть! - рявкнула кукла, остервенело вдавливая пистолет в голову заложнице.

О том, насколько болезненным вышел новый тычок, я мог без труда понять по затопившим пространство миазмам. Они легко докатывались до меня на расстоянии полдесятка метров, и их вполне должно было хватить, чтобы нырнуть в «сотку…»

Собственно, так я и решил поступить. Почему-то во мне возникла истовая убежденность, что нельзя давать злоумышленнику ни единой минуты на раздумья. Иначе случится полный и непоправимый аллес. Отдать свою мать в руки неизвестного инфестата, как по мне, было равносильно тому, что ее убьют прямо на месте. Или даже хуже.

Стараясь не думать ни о чем плохом, я прыгнул в течение чужой боли, как в морскую пучину, и помчался вперед, развивая с места умопомрачительную скорость. Зрение мое обострилось до таких пределов, что ночная темнота расцвела невидимыми в обычном восприятии цветами и деталями. Я в мельчайших подробностях успел рассмотреть каждую буковку на затворной раме оружия и помолиться, чтобы руководящий действиями покойника одаренный не заметил той маленькой ошибки, которую он на моих глазах совершил уже дважды.

Находясь в состоянии тактического ускорения, я видел, как пистолетный боек, подчиняясь нажатию на спусковой крючок, медленно отполз назад, а потом устремился в обратную сторону. Кто бы там не стоял за этим неудавшимся похищением, а блефовать и тянуть резину было явно не в его интересах. Однако неизвестный инфестат не обладал тем специфическим опытом, который был у Изюма. Именно мой бывший напарник рассказал мне о маленькой особенности, присущей большинству «короткостволов».

Когда расстояние между мной и куклой сократилось до пары метров, боек все же добрался до своего изначального положения, но выстрела так и не последовало. А секрет крылся в том, что неживой гаденыш столь неистово пихал маму в висок стволом, что затворная рама пистолета всякий раз при этом отходила назад на пару-тройку миллиметров. Именно об нее вхолостую и стукнулся боек, так и не достав до ударника.

Грубо говоря, я воочию увидел самую буквальную из возможных иллюстрацию к выражению: «На волосок от смерти». Ведь детали ударного механизма оружия от капсюля патрона сейчас как раз толщина волоса и разделяла.

«Ха- ха, ублюдок!» -злорадно подумал я. - «Неуд» тебе по огневой подготовке! Я обязательно прочитаю тебе лекцию по обращению с огнестрелом, но только когда буду видеть свое отражение в твоих тускнеющих глазах».

На краткое мгновение недоумение кукловода отразилось на лице его мертвеца. Но пока он соображал, почему оружие не выстрелило я уже добрался до последнего воскрешенного трупа. Прежде чем инфестат догадался отвести ствол от головы заложницы, чтобы рама встала на положенное место, я подбил его руку с пушкой вверх, а на второй повис всем своим отощавшим телом. Покойник вступил со мной в борьбу, выигрывая в силе, но проигрывая в скорости, но самого главного я все же добился. Он таки выпустил матушку из захвата, обеспечивая мне гораздо большую свободу действий.

- Ма-а-ама-а, - растягивая гласные проревел я, не слыша собственного голоса, - бе-еги-и-и!

Контролировать то, насколько точно она исполняет мое распоряжение, я сейчас не мог, будучи целиком сосредоточенным на противостоянии с нежитью. Однако действие «форсажа» постепенно выветрилось, оставив меня один на один с неутомимым мертвецом, а потом и звуки выстрелов молотками вдарили по барабанным перепонкам. Это кукла настойчиво жала на спуск, упорно направляя пистолет в мою сторону, а я извивался подобно пьяному акробату, повисая на руке мертвеца всем весом. Пока, вроде, получалось неплохо. По крайней мере, подстрелить меня у злоумышленника так и не вышло.

Но даже в этой непростой ситуации я считал, что окончательно переломил ход событий в свою пользу. Воскрешенный успел промазать по мне всего трижды, а потом упал на землю, когда серповидное формирование из моего некроэфира разорвало пуповину, объединяющую кукловода с мертвым разумом. Чужая тьма излилась из тела покойника, и теперь я стал полноправным хозяином этой плоти…

Как только я внедрился в ментальную связь и переключил ее на свое сознание, в мой мозг тут же хлынули целые потоки информации о прошлой жизни бедолаги, ставшего жертвой неведомого инфестата. Детские воспоминания, обрывки каких-то разговоров на незнакомом языке, лица друзей, врагов и родственников, видения родных горных пейзажей и ощущения горячих прикосновений палящего солнца к моей смуглой коже… Тьфу ты! Конечно же не моей, а его!