Новая Инквизиция IV

— Так, для начала давайте успокоимся, — примирительно выставил ладони заведующий. — Я понимаю, ситуация не из приятных, но мы во всем разберемся. Обещаю! Людмила, сюда иди!

— Но Александр Олегович, я же… — от былого задора пухлой тетки не осталось даже намека. Теперь она выглядела жалко, как побитая собака, и Умара такая метаморфоза полностью устраивала.

— Я сказал, сюда подойди! — с нажимом повторил врач.

Пока женщина семенила вдоль стенки, старательно обходя Салманова, медик снова обратился к инквизитору:

— С сегодняшнего дня я лично буду следить, чтоб подобное не повторялось в моем отделении! Поэтому давайте побережем нервы и не…

— Это вы свои нервы поберегите, товарищ заведующий! — хмыкнул борец с нежитью, вызывающе глядя собеседнику в лицо. — Потому что к нам в ГУБИ очень многие ребята перешли из министерства обороны. И если они узнают, как вы тут с пострадавшими в боях парнями обращаетесь, то вас лично заставят утки разносить по палатам.

В ответ на ничем неприкрытую угрозу, заведующий скривился, но счел за благо не развивать конфликт дальше. Он только буркнул: «Сказал же, разберемся!» и утащил всех своих подчиненных в коридор, захлопнув двери палаты.

— М-да, ну и навел ты суету, — с оттенком легкого интереса подметил раненный солдат.

— Да сам не ожидал от себя, — признался Умар, вытирая рукавом покрывшийся испариной лоб.

— Так ты и есть тот, который… ну… зажмурить меня должен?

— Ну, вроде как да… — смутился Салманов.

— Да ладно, не тушуйся, — улыбнулся краешком губ боец. — Я ж сам все подписал. Зубами ручку держал, но подписывал.

— Оу, хм… ну и ну… — не придумал, что еще можно ответить инквизитор.

— Тебя как зовут? — спросил парализованный солдат.

— Умар.

— А я Вован. Извини, руки подать не могу. Пуля, зараза, прямо под ворот влетела, между шейных позвонков ткнулась. Теперь я вот такой, просто говорящая голова.

— Сочувствую, честно…

— Да ладно, я уже смирился, — изобразил сложную мимическую игру боец. — Лучше уж трупиком быть, но бегать, чем живым, но вот так, как овощ. Правда же?

— Я не знаю, — прямо ответил Салманов. — Я еще мертвых не поднимал.

— О, значит, я у тебя первым буду? — хохотнул Вован. — Почетно!

Умар лишь сдержанно улыбнулся, не зная, о чем еще можно сказать, и в беседе возникла неловкая пауза. Гнетущее молчание тянулось до тех пор, пока инквизитор не подошел к оставленным санитаркой тазу, одноразовым пеленкам и щипцам с ватой.

— Ты чего делать собрался? — задрал бровь пациент госпиталя.

— Как что? Домыть тебя надо. А то эти что-то не спешат возвращаться.

Первым делом ликвидатор сменил грязную воду в жестяной емкости, накрутил новую вату на замысловатый длинный зажим, разложил сухие полотенца, а потом приступил к работе.

— Где жопы научился так сноровисто мыть? — попытался Вован скрыть за шутливым вопросом одолевающую его неловкость.

— За дедушкой помогал ухаживать, — честно ответил Умар. — Мне четырнадцать лет было, когда у него инсульт случился. Тогда и пришлось.

— Эх, ну ты извини ежели чего… Понимаю, что это не тот опыт, который мечтаешь повторить.

— Да ладно, — отмахнулся Салманов, — ерунда. Мне не сложно.

Следующие пару минут прошли в тишине, нарушаемой лишь плеском воды, да шорохом тряпок. И если бы солдат не моргал, то инквизитор мог бы подумать, что проводит обряд омовения трупа…

— Слышь, Умар? — тихо позвал пациент госпиталя.

— А?

— Спасибо тебе…

Вован отвернул лицо к окну, потому что не хотел показывать своего смущения. Но ведь рядом с ним был инфестат, от эмпатии которого весьма трудно что-либо утаить.

— Брось, дело-то совсем нехитрое, — ровно отозвался борец с нежитью.

— Да я не о том, — досадливо поморщился парализованный парень, — я про то, что вписался и кипиш поднял, не остался в стороне. Знаешь, меня ведь даже батя никогда так не защищал. Он мне только говорил: «Ты мужик! Вот и решай свои проблемы, как мужик!» А я шел и решал. А теперь ничего сделать не могу. Какой там, если для меня даже посрать сходить невыполнимая задача. Лежу тут, как помидор поверх навозной грядки, только по запаху и понимаю, что обгадился…

— Мой отец тоже мне так отвечал, — поделился ликвидатор детскими воспоминаниям. — Он меня учил, что настоящий мужчина никогда не станет искать ни у кого заступничества, а пойдет и разберется с обидчиками самостоятельно.

— Да уж, — выдохнул Вован, — в этом наши с тобой старики похожи…

Умар еще долго говорил с человеком, жизнь которого ему предстояло забрать. Он послушал о его прошлом, рассказал о своем. Окунулся в бескрайнюю бездну отчаянья, куда молодого солдата столкнула маленькая оболочечная пуля. Еще полгода назад он был здоров, полон сил, амбиций и надежд. А потом р-раз! И во время самого обычного будничного патрулирования что-то клюнуло его в шею. Вован даже боли не почувствовал. Просто ноги вмиг держать перестали, хотя первое время еще и шевелились.