Читаем Новая история Арды (СИ) полностью

Морифинвэ и не ждал, что ему дадут поупражняться вволю. Скоро в сознании нетерпеливо зазвучал голос Тьелко. «К чему выжидать - можно было бы совсем лишить меня сна…» — Тёмный привычно укорил старшего брата и, оставив оружие в арсенале, поспешил в библиотеку.

 

— Неужели я посмел помешать лорду Морифинвэ восстановить душевное спокойствие путём сладкого и беспробудного сна? — почувствовав приближение брата, Светлый стрелой вылетел из кухни и, перепрыгивая через две ступени, первым ворвался в библиотеку. Прислушался. Никого. Майтимо здесь ещё не появлялся, и Охотник на правах старшего перенёс палантир на тот стол, что побольше. Когда он вытащил из шкафа стило и чистую бумагу, в дверях возник младший брат, как всегда выглядевший мрачнее тучи.

— Не начинай, — ворчливо заметил Карнистир, с шумом отодвигая стул и всем своим видом выказывая недовольство, хоть на самом деле работа предстояла увлекательная. Лист был рассечён несколькими пробными линиями. Дальше рука только услужливо следовала за цепью воспоминаний об Эндорэ, очерчивая холмы и берега рек Ирландии. Тоска и восторг, поровну испытанные в тех краях, не дали ему ошибиться. Вышло безупречно, но Морьо не смог удержаться от упрёка:

— Не смотрел бы ты под руку, было бы ещё лучше… Принимай заказ.

 

Вручив брату карту, спохватился:

— Обед не пропускаем?

— Обед? Какой обед? — Келегорм наигранно удивился вопросу младшего, отстраняясь от края стола и издалека любуясь созданным шедевром. Наблюдать за творческим процессом Карнистира было и в самом деле верхом удовольствия: Охотнику порой казалось, что Морьо готов язык высунуть от усердия. Перед ним постепенно на бумаге возникли холмы и реки, но в конечном результате нарисованный пейзаж больше походил на топографическую карту. Во всяком случае, он явно не был похож на творение Майтимо, который так изобразил Химьярингэ, что дед с отцом сразу спрятали рисунок.

— Слушай, торон, а мы не промахнемся с таким величественным, воистину таргелионским масштабом? Знаешь ли, что-то не очень хочется зависнуть где-то над холмом, а потом с размаху загреметь костьми об камни. Давай-ка лучше активируй палантир и вдвоём выберем, где появление эльдар не привлечет ненужного внимания местных обитателей… Заодно и покажешь, где был.

— Да кто бы знал, что тебе такой размах не нужен, — в кулаке Тёмного прощально треснуло стило. — Хорошо. Сейчас подыщем место, которое устроит твою светлость…

 

Через шар отыскалась невзрачная пустынная отмель - на такую вряд ли бы польстился хоть один случайный путник.

— Возможно, меня здесь и высадили… Тебе эта глухомань подойдёт. Только теперь с тебя один совет.

— Да не хотелось бы сразу вляпаться в какую-нибудь историю, — усмехнулся Охотник и, подавшись вперёд, всмотрелся в очертания незнакомой земли, возникшей в палантире, едва брат коснулся его руками. Камень услужливо показал всё, о чём смог вспомнить Морьо: вскоре в тумане появились очертания побережья Ирландии. Через шар нельзя было ощутить ледяной ветер и морские брызги, но было видно, что береговая линия представляет собой вереницу тёмных, покрытых солью скал, над которыми кружились какие-то птицы, по внешнему виду похожие на чаек или буревестников. Местность, которую выбрал младший, вполне устраивала Тьелко, но он насторожился, услышав последние слова. — И что за совет тебе понадобился?

— Сразу всполошился, — довольно отметил Карнистир. — Скажи мне, торон, как объяснить деве, по какой причине я не явился на обед, хотя и обещал? Не хочу всё сваливать на тебя… Притом уверен, что ты ни раз из подобных историй изящно выкручивался.

— Скажу тебе по большому секрету, девам очень нравится всякая ерунда, небольшие вещицы, знаки внимания. Думаю, у тебя сейчас нет времени идти в горы и искать редкий минерал, чтобы второпях вправить его в кулон или перстенёк для любимой, но, поверь мне, чепуха, сделанная из фруктов, вызовет у неё не меньше восторга, — Светлый с облегчением перевёл дух и наклонился к уху младшего, одновременно с этим ловко набрасывая обломком сломанного стило контур яблока с вырезанным на боку сердцем. — Милая сердцу любой девы безделушка. Если соберусь на охоту, получишь от меня шкурки, которые тоже весьма ценят нисси.

— Благодарю, если не шутишь… Надеюсь, с картой всё? — задумчиво протянул Карнистир, которого сильно тяготила необходимость просить совета у старшего, и он быстро покинул библиотеку, спиной ощущая насмешливый взгляд Охотника…

 

Шепот мыслей слился с золотистым шорохом осеннего сада. Карантир задумчиво повертел в руках подобранный краснобокий плод и прикинул, что на нём этакое можно вырезать. Представились какие-то простоватые и наивные узоры, никак не сочетающиеся с премудростями Охотника.

Яблоко улетело куда-то в кусты и было немедленно забыто. Перед Морьо в траве желтела большая, просто отличная тыква.

 

========== Ариэн ==========

 

Комментарий к Ариэн

https://www.youtube.com/watch?v=hYSQE6ooFjU&ab_channel=whitefrost1000 Sting - Desert Rose, Стинг - Роза пустыни

Глава написана совместно с Сильдаэлу Феанориан

I dream of rain

I dream of gardens in the desert sand

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее от McSweeney's, том 1
Лучшее от McSweeney's, том 1

«McSweeney's» — ежеквартальный американский литературный альманах, основанный в 1998 г. для публикации альтернативной малой прозы. Поначалу в «McSweeney's» выходили неформатные рассказы, отвергнутые другими изданиями со слишком хорошим вкусом. Однако вскоре из маргинального и малотиражного альманах превратился в престижный и модный, а рассказы, публиковавшиеся в нём, завоевали не одну премию в области литературы. И теперь ведущие писатели США соревнуются друг с другом за честь увидеть свои произведения под его обложкой.В итоговом сборнике «Лучшее от McSweeney's» вы найдете самые яркие, вычурные и удивительные новеллы из первых десяти выпусков альманаха. В книгу вошло 27 рассказов, которые сочинили 27 писателей и перевели 9 переводчиков. Нам и самим любопытно посмотреть, что у них получилось.

Глен Дэвид Голд , Джуди Будниц , Дэвид Фостер Уоллес , К. Квашай-Бойл , Пол Коллинз , Поль ЛаФарг , Рик Муди

Магический реализм / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Современная проза / Эссе / Проза
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм