Новая история красавицы и чудовища

– Что? – я тут же подняла на Новикова глаза и тяжело задышала, стиснув зубы.

– Может, здесь? – Он подошел к дивану и окинул его взглядом. – Сколько раз ты занималась сексом со своим рокером на этом диване? Хоть раз ты подумала обо мне?

Я молчала.

– Иди ко мне… Вспомним былые времена.

Новиков сел на подлокотник. С таким козырем в рукаве, как жизни моих родителей, он может вертеть мной, как пожелает. Ничего не оставалось, кроме как подойти. Я держалась на некотором расстоянии от него, но долго так продолжаться не могло. Мужчина притянул меня к себе, пришлось встать между его ног. Требовательные пальцы скользнули по моему телу от талии к груди. Я содрогнулась от неприятного прикосновения и раздраженно сглотнула, закрыв глаза. Только бы не видеть это лицо.

Новиков начал расстегивать пуговицы на моей блузке, медленно, двигаясь снизу вверх. Глаза защипало от слез, но я не дала им пролиться. Новиков провел дрожащей ладонью по моему животу. Неприятные мурашки побежали вверх по позвоночнику. Нужно потерпеть. Скоро это закончится.

– Ты всегда была нежной и верила в меня, – он поцеловал в солнечное сплетение, я сжала руки в кулаки, но с места не сдвинулась. – Единственный человек на этом гребаном свете, кто когда-либо любил меня. Что же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь.

Я открыла глаза, он задрал голову и посмотрел мне в лицо.

– А как же твоя мама? Мать всегда любит свое дитя.

– Я не люблю о ней говорить! – рявкнул Новиков и оттолкнул меня. Его губы превратились в тонкую линию. – Она была хреновой матерью и не заслужила, чтобы о ней вспоминали.

– Почему ты так говоришь? – подавленно спросила я.

– Эта тварь никогда не думала обо мне. Только унижала. Говорила, что я ничтожество, что мне никогда не выбиться в люди, потому что такие животные, как я должны лизать ботинки олигархам. Жалела, что не сделала аборт.

Теперь понятно, отчего в его альбоме нет ни одной фотографии мамы. Он всю жизнь ее презирал.

– С самого детства я делал все, чтобы мамочка похвалила меня, сказала, что любит, – продолжил он исповедь. – Но что бы я ни делал, она всегда только оскорбляла и унижала. Оскорбляла и унижала! Как же мне хотелось доказать ей свое превосходство. И я сделал это: выбился в люди. Стал тем, кем она не надеялась меня увидеть. Теперь у меня есть прибыльный бизнес, трехкомнатная квартира, машина, дача. Жаль, что она сдохла, так и не увидев, чего я достиг и каких богатых и влиятельных друзей заимел.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Это жизнь, Розита. А она, порой, подкидывает сюрпризы. Никогда не думал, что буду сходить с ума от ревности. Причем я понимал, что ревную без причины, но ничего не мог с собой поделать.

Новиков резко соскочил с подлокотника дивана и подошел ко мне. Содрав с меня блузку, швырнул ее на пол и начал покрывать мою шею поцелуями. Я задрожала, осознав свою беспомощность. Если он попытается взять меня силой, я дам ему отпор, чего бы мне это не стоило. Не позволю ему больше издеваться надо мной, властвовать и опускать, как последнее ничтожество. Не позволю отыгрываться на мне за грехи матери. Главное сделать так, чтобы Новиков не позвонил своим охранникам и не отдал приказ.

– Ревность превращала меня в чудовище, – перестав целовать, мужчина коснулся большим пальцем моих губ, – оставляла наедине со своими страхами. Мне хотелось разорвать все в клочья, когда я осознавал, что стал зависим от тебя. Я был болен. Тобой. Ты свела меня с ума. И до сих пор сводишь. Твоя шелковистая кожа… – Новиков снова провел ладонью по моему телу. – Твой запах…

Он приблизил лицо к моему лицу, обжигая горячим дыханием. Я напряглась, как натянутая струна, но не шелохнулась.

– Ты так меня возбуждаешь, – Новиков схватив меня за волосы на затылке, резко потянул вниз.

– Не надо, – пискнула я.

Раздражающая щекотка подступила к горлу, когда его сухие губы прикоснулись к шее, прокладывая дорожку из поцелуев к впадинке между ключиц. Я пыталась отбиться, ударяя его в грудь свободной рукой, но он лишь сильнее тянул меня за волосы, причиняя боль.

– Не хочешь по-хорошему, давай, как ты любишь.

Он подтащил меня к дивану и повалил на него, накрыв своим телом. Руки скользнули под юбку, нахально лапая бедра.

– Пусти! – закричала я, пытаясь скинуть его с себя, но не получалось.

– А ты думала, можешь изменить мне и не поплатиться за содеянное? – пыхтел он на ухо. – За все в этой жизни нужно платить, детка.

Он накрыл мерзким поцелуем мой рот, я замотала головой, поджав губы. Руки тряслись, сердце бешено грохотало. Царапая ногтями спину Новикова, я пыталась освободиться, но он, словно нерушимая скала, не реагировал на мои жалкие потуги причинить ему боль. И когда надежда почти иссякла, кто-то отодрал от меня тяжелое тело.

– Андрей! – воскликнула я и соскочила с дивана, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.