Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2

Среди лидеров маронитской общины стала развиваться идея превращения Горного Ливана в христианское маронитское государство. Формировался своего рода «маронитский национализм», отводивший представителям других вероисповеданий, в лучшем случае, место зависимого от маронитов меньшинства. Главную надежду на осуществление этой идеи маронитское духовенство первоначально разлагало на эмира Бешира II Шихаба. Но после его смещения в 1840 г. единственной надеждой маронитов на то, чтобы остаться у власти в Горном Ливане, осталось заступничество традиционного покровителя маронитской общины – Франции. Между тем, друзские шейхи, изгнанные в свое время Беширом II, вернулись в Горный Ливан и попытались восстановить свои феодальные права. Однако маронитские крестьяне южных и центральных районов Горного Ливана не желали больше подчиняться их власти. Ситуация усугублялась ввиду все более активного вмешательства Англии и Франции в ливанские дела. В противовес французской помощи маронитам англичане снабжали деньгами и оружием друзов, во главе которых встали их традиционные лидеры – шейхи из рода Джумблат. По протекции англичан османские власти назначили новым эмиром Горного Ливана Бешира III Касема (родственника Бешира II). Новый эмир готов был служить интересам Англии, однако не сумел завоевать авторитет ни среди друзов, ни среди маронитского духовенства. В 1841 г. в Горном Ливане вспыхнула друзо-маронитская резня. Ввиду полной неспособности нового эмира контролировать ситуацию он был смещен со своего поста. В Горный Ливан были введены османские войска, которым удалось на время стабилизировать ситуацию и разъединить враждующие стороны. Османское правительство объявило о введении в Горном Ливане прямого управления. Это, однако, не устраивало ни Англию, ни Францию. В итоге длительных переговоров англичан и французов с султанским правительством было принято решение об окончательном упразднении эмирата и создании на территории Горного Ливана двух автономных округов (каймакаматов), организованных по конфессиональному признаку. В северном округе должна была быть создана маронитская администрация, а в южном – друзская. Однако, вместо умиротворения, раздел Горного Ливана на маронитский и друзский автономные округа стал прологом новых конфликтов и потрясений, так как проведенные границы не соответствовали территориальному размещению конфессиональных групп. В южном округе, помимо друзов, жило довольно много маронитских крестьян, не желавших возвращаться под власть друзских феодалов. В действительности не было межконфессионального конфликта, а было столкновение политических амбиций лидеров обеих общин. Если среди друзов наибольшим влиянием пользовались шейхи из рода Джумблат, то среди маронитов после крушения власти эмиров из рода Шихаб все большее политическое влияние приобретало маронитское духовенство. Иерархи маронитской церкви мечтали о превращении Горного Ливана в христианское государство. Ради того, чтобы утвердить свою власть, они готовы были даже на установление французского протектората. Маронитский епископ Никола Мурад в 1844 г. доказывал в своих публикациях, что маронитская церковь якобы безраздельно предана Риму и Франции, а в Горном Ливане формируется особая маронитская нация. Другой иерарх маронитской церкви, Жан д’Азар, в 1852 г. утверждал, что единственным средством спасения «преданных Франции и Риму со времен Карла Великого» ливанских маронитов является отторжение Горного Ливана от Османской империи и установление французского протектората. Однако ни друзы, ни православные жители Горного Ливана, не говоря уже о суннитах и шиитах, вовсе не стремились искать поддержки Франции и, тем более, установления французского протектората. Единство самой маронитской общины было скорее мифом, чем реальностью. Здесь также были сильны противоречия между духовенством и светскими землевладельцами, усугублявшиеся борьбой маронитских крестьян за ликвидацию сословных привилегий ливанской знати.

В 1845 г. в южных районах Горного Ливана произошла новая вспышка друзо-маронитской резни. Османским властям опять пришлось вмешаться и с помощью регулярной армии разъединять и разоружать враждующие стороны. Но противоречия оставались, и обстановка оставалось нестабильной. Борьба крестьян против феодальных землевладельцев велась и на юге, и на севере Ливана. В конце 50-х годов в северном округе вспыхнуло крупное крестьянское восстание под руководством Таннуса Шахина. Восставшие изгнали с контролируемых ими территорий маронитских феодалов и создали собственные органы самоуправления. Маронитская же церковь пыталась использовать восстание в своих интересах, претендуя не только на духовную, но и на светскую власть.