Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2

В первой трети XIX в. добыча мехов и торговля пушниной как основа канадской экономики уже утратили свое былое значение. На смену им пришла лесопильная и судостроительная промышленность, получившая толчок к развитию в эпоху колониальной блокады, объявленной Наполеоном в 1806 г. В целом на протяжении практически всего XIX в. уровень промышленного развития Канады оставался на мануфактурной стадии. Прогрессу буржуазных отношений в этой сфере препятствовал комплекс причин как объективного, так и субъективного характера: политика метрополии, наряду с сохранявшей свои позиции колониально-купеческой системой внутри самой Канады дополнялась благоприятными для ведения сельского хозяйства естественно-географическими условиями континента и, прежде всего – огромным земельным фондом, наличие которого способствовало постоянному оттоку трудовых резервов в аграрный сектор экономики.

На рубеже XVIII–XIX вв. большая часть населения Канады занималась земледельческим трудом и проживала в деревне. Здесь существовало две основные формы собственности – феодальная, сохранившаяся со времен французского господства, и буржуазная, возникшая уже в период английского завоевания. Сельское хозяйство таким образом носило многоукладный характер – от полунатурального, в котором трудились абитары (французские крестьяне-цензитарии), и распространенного преимущественного в Нижней Канаде, до фермерского и крупного хозяйства капиталистического типа, более характерного для Верхней Канады. Все колониальные земли были поделены на тауншипы – участки 6×12 миль, которые в свою очередь разбивались на отрезки размером в 200 акров, выделяемых переселенцам. При этом каждый седьмой участок оставался в ведении колониальной администрации и столько же земли – в так называемом «церковном резерве».

В середине 20-х гг. XIX в. положение в аграрном секторе изменилось. Свободная раздача земель поселенцам фактически была прекращена. Она сохранялась только для привилегированных лиц колонии – лоялистов, чиновников, офицеров и т. п. – в то время как, остальные участки передавались в свободную продажу. Начальная цена на землю была относительно невелика, что облегчало ее покупку большими участками и концентрацию в руках немногих крупных земельных собственников. Последние по мере фактического заселения того или иного района перепродавали ее новым поселенцам. Процесс перепродажи земли приносил большую прибыль частным лицам, но ничего не откладывал в карман государства. Кроме того, новая система распределения не способна была затормозить отток рабочего населения из индустриального сектора экономики в аграрный. Попытка применить американскую систему продажи земель с аукциона (введена в Верхней Канаде в 1828 г.) не внесла принципиальных изменений в сложившуюся ситуацию. Характерно, что аналогичное положение в этот период отмечалось не только в Канаде, но практически во всех английских переселенческих колониях, что говорило о необходимости изменения земельной политики метрополии в целом.

В 1831 г. британское Министерство колоний ввело новые правила распродажи земли в колониях. Значительное влияние на разработку этого документа оказала идея «систематической колонизации» Эдварда Гиббона Уэйкфилда, суть которой заключалась в установлении единой высокой цены на землю, что затрудняло процесс ее приобретения иммигрантами и малоимущими слоями населения. Не имевший возможности купить личный участок поселенец естественным образом пополнял ряды наемных работников, вынужденных по несколько лет трудиться на хозяина, чтобы накопить необходимые деньги и обзавестись собственным земельным владением. В то же время половина дохода от продажи земли должна была пойти на поощрение эмиграции из метрополии. Еще в 20-е гг. XIX в. в Англии образовалось несколько крупных колониальных компаний, задачей которых стало получение новых территорий и последующая перепродажа их частным лицам, в 30-е гг. также возникают предприятия подобного типа, обязанные своим появлением инициативе Уэйкфилда.

По замыслу своих создателей «систематическая колонизация» в конечном итоге должна была интенсифицировать процесс освоения колонизуемых территорий. Однако ее практическое воплощение вызвало результаты прямо противоположные ожидаемым. Главные переселенческие потоки направились в США, где условия приобретения земли были более выгодными. В то же время Верхнюю Канаду охватила мощная волна земельных спекуляций, в результате которой упрочился немногочисленный, но очень влиятельный слой англо-канадских магнатов, скупавших участки в огромных количествах и сколотивших значительные капиталы на этих операциях. В Нижней Канаде ускорился процесс разложения сеньориального строя, и более половины земельных владений французской аристократии также оказалось в руках английских купцов и лендлордов. В конце концов правительство, озабоченное, с одной стороны, бесконтрольностью действий земельных компаний, и с другой – растущим возмущением среди колонистов, вынуждено было отказаться от проведения подобной политики.