Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

В судьбах Молдавии и Валахии большую роль сыграл Адрианопольский мир 1829 г. Он принес им значительное укрепление и расширение автономии: прекратился «фанариотский» период в истории Дунайских княжеств. Господарство становилось пожизненным, трон занимали только местные уроженцы; смещать их можно было лишь за тяжкие преступления и с санкции российского правительства. Турецкие крепости подлежали срытию, а мусульманское население – выселению за Дунай. Ряд статей договора создавал благоприятные условия для развития экономики Молдавии и Валахии – вместо многочисленных платежей вводилась твердо зафиксированная дань; торговля княжеств с другими странами больше не ограничивалась, разрешалось свободное судоходство по Дунаю и Черному морю. Султан отказывался от вмешательства во внутренние дела княжеств и заранее давал согласие на реформы в них.

В 1829–1834 гг. верховным правителем Молдавии и Валахии (обоих княжеств) – председателем боярских советов – был назначен государственный деятель России, просвещенный вельможа П.Д. Киселев. Русской администрации пришлось преодолевать последствия военной разрухи, бороться с эпидемией чумы. Произошла отмена внутренних таможен, введена свобода торговли с зарубежьем, воссозданы, после более чем столетнего перерыва, национальные вооруженные силы, приняты почти идентичные для двух княжеств «Органические регламенты». Регламенты представляли собой конституционные акты, определявшие государственный и административный строй, правопорядок, аграрные отношения и положение разных классов в обществе. По ним вводился принцип разделения властей, учреждались министерства, прокуратура и адвокатура, полиция, ранее содержавшая себя сама за счет поборов с населения, переводилась на жалованье, провозглашалось право купечества на предпринимательство. Несмотря на сохранение феодальных основ, упорядочение государственного строя и проведение реформ привели в 30-40-х годах к быстрому экономическому, социальному и культурному прогрессу в княжествах. Политическая жизнь протекала бурно, хотя в нее вовлекался лишь малый процент грамотных жителей. Ссорились все со всеми: господари – с крупным боярством, последние – с мелким, зарождавшееся демократическое движение выступало против боярской привилегии на власть и освобождение от налогов. Посаженные на престолы по соглашению между Стамбулом и Петербургом господари осуществляли управление в интересах окружавшей их камарильи, раздавая теплые местечки в органах власти, закрывая глаза на взяточничество и произвол и лихоимствуя сами. Поскольку российское самодержавие опиралось в княжествах на консервативное боярство и господарей, оппозиция приняла политический характер, ее стали называть «национальной партией», видеть в ней радетеля государственных интересов, а царизм рассматривать как своего рода гаранта полуфеодальных прогнивших устоев, режима привилегий и злоупотреблений. Хозяйственный подъем не мог быть длительным на «боярской основе»; надежда на проведение буржуазных реформ силами крупных феодалов оказалась утопической. Восторженно принятые «Органические регламенты» превратились в объект резкой критики. Киселева при его отъезде из Бухареста провожала восторженная толпа, а через 10 лет на официальную Россию стали смотреть как на злейшего врага. В отличие от России, Франция – «латинская сестра» – пользовалась ореолом светоча просвещения, сокровищницы прогрессивных идей, и интеллигенция надеялась на ее поддержку в решении национальных задач.