Новая история Второй мировой

В 1931 году Свечин был арестован по делу «Весна». Вряд ли он имел какое–то касательство к заговору — даже если тот был чем–то большим, нежели салонная болтовня старорежимных «военспецов». В том же году М. Н. Тухачевский становится заместителем наркома военно–морских сил, председателем Реввоенсовета и начальником вооружений РККА. Казалось бы, победа в споре определена. Но ровно через год Свечина освобождают из заключения, и он получает назначение в Разведывательное управление Штаба РККА. Осенью 1936 года он получает воинское звание комбрига, всего через два месяца становится комдивом, а вскоре вновь оказывается профессором вновь воссозданной академии Генерального штаба.

Тухачевский был арестован в мае 1937 года, Свечин — в декабре, пережив своего оппонента всего лишь на год. Кто из них выиграл спор? На первый взгляд, победителем стал Тухачевский — формально советская военная теория продолжала основываться на «стратегии сокрушения», требовавшей развития воздушных и механизированных сил. Страна пела о победе «малой кровью, могучим ударом». Однако политическое руководство рассматривало ситуацию совсем по-другому — именно во второй половине 30‑х был сделан упор на создание промышленной базы глубоко в тыловых районах страны, развернулось усиленное строительство заводов — «дублеров» на Урале и в Сибири. Именно на эти площадки летом и осенью 1941 года были эвакуированы промышленные мощности с запада страны, что позволило не только не снизить военное производство, но даже увеличить его в рекордно короткий срок — ведь оставшиеся в Москве и Ленинграде части предприятий продолжали выпуск продукции. Стратегия измора встала против стратегии сокрушения — и выиграла.

Когда советские историки писали о «провале блицкрига», они имели в виду именно стратегический итог кампании 1941 года, а вовсе не утрату вермахтом способности проводить широкомасштабные маневренные операции. В этом смысле поворотным пунктом Второй Мировой войны стал не Мидуэй, не Эль—Аламейн и не Сталинград. Им стало 6 декабря 1941 года — дата начала советского контрнаступления под Москвой. С этого момента и для советского руководства, и для германского командования итог войны был предопределен, оставался лишь вопрос: когда и какой ценой?

Итак, со стратегией блицкрига все ясно — она относилась скорее к области экономики и геополитики, нежели к собственно способам ведения боевых действий. А как же с тактикой? В конце концов, кем и когда был впервые рожден этот термин и что он под собой подразумевал?

Вот что пишет по этому поводу современный исследователь:

«Впервые этот термин появляется в журнале «Deutsche Wehr» в 1935 году в статье, которая рассматривает перспективы выигрыша войны государствами, не обладающими достаточной сырьевой базой. В следующий раз он появляется в «Militar — Wochenblatt» в 1938 году, однако до начала Второй мировой войны это слово используется редко»[16]

Однако позволим себе не поверить этому утверждению, поскольку в журнале «Война и революция» за тот же 1935 год уже можно найти следующий пассаж:

«Техническое совершенствование танка позволило также приступить к организации совершенно нового рода войск — самостоятельных механизированных бронетанковых частей. Этот новый род войск, так же, как и авиация, способствовал распространению всем известных и излюбленных буржуазией теорий о малых бронетанковых армиях, о молниеносной войне одними воздушными и механизированными силами».[17]

Таким образом, в 1935 году термин «молниеносная война» уже был распространен настолько, что в кругах военных специалистов мог считаться общеизвестным. Авторство его выяснить вряд ли удастся — но можно констатировать, что определение «блицкриг» родилось в германской военной литературе первой половины 1930‑х годов — возможно, еще до прихода к власти нацистов.

Собственно, маневренной войной немцы заинтересовались гораздо раньше. Уже в докладе перед высшим командованием германской армии 18 февраля 1919 года — еще до Версаля! — Ганс фон Сект, бывший начальник турецкого Генштаба и будущий руководитель германского «Труппенамт», так сформулировал задачи подвижных сил:

«Для операций на больших пространствах, свойственных природе кавалерии, ей требуется поддержка пехоты, потому что без последней огневая мощь кавалерии заметно падает… Эти пехотные подразделения, предназначенные для поддержки действий кавалерии, должны быть маневренными и использовать автомобильный транспорт… Разнообразие задач, лежащих перед кавалерийской дивизией, требует наличия мобильной, но эффективной артиллерии… В таких операциях на обширных территориях, когда тыл остается далеко позади, очевидно, что важную роль будут играть средства связи — особенно беспроводной».[18]

Уже в 1921–1923 годах под контролем Секта было подготовлено наставление «Управление и взаимодействие родов войск в бою», ставшее главным руководством в подготовке нового германского рейхсвера. Этот документ рассматривал будущую войну как маневренную, а наступление — как единственный способ добиться победы.