Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Усиливающийся хаос в Сирии привлек в страну других региональных игроков. Вскоре плечом к плечу с солдатами Асада сражались бойцы иранского подразделения «Аль-Кудс», члены шиитских группировок и боевики-шииты ливанской «Хезболлы», а всеми ими командовал Касем Сулеймани. С другой стороны, суннитские государства, включая Саудовскую Аравию и Турцию, мечтали свергнуть Асада и обеспечивали мятежников деньгами и оружием. Частные лица из стран залива, желавшие падения алавитского режима Асада, связанного с шиитами, щедро финансировали исламистские группировки[293].

Глубоко светский характер режима Асада способствовал тому, что сирийские алавиты, поддерживавшие его, выступали против суннитов. Сирийские христиане, понимающие, что произойдет с ними в случае победы суннитских джихадистов и введения шариата, тоже встали на защиту Асада. Сирийские курды организовали собственные вооруженные формирования и создали автономный регион в районах их проживания вдоль турецкой границы. Они могли бы стать естественным союзником антиасадовских сил. Но для Турции курды были преданы анафеме из-за имевшихся якобы связей с Курдской рабочей партией, которая противостояла власти Анкары внутри страны. Поэтому Турция обратила свои танки и авиацию как против сирийских курдов, так и против радикальных исламистов.

Количество беженцев и перемещенных лиц в результате гражданской войны в Сирии было огромным. Многие из них хлынули в Турцию, Ливан и Иорданию. Президент Обама предупредил, что использование режимом Асада химического оружия будет означать переход красной линии и повлечет за собой применение военной силы со стороны США. Через год, в августе 2013 г., стало известно, что войска Асада применили отравляющий газ для атаки на контролируемый мятежниками пригород Дамаска, в результате чего погибло до 1400 человек. Соединенные Штаты были готовы начать авиаудары через несколько часов. «Мы держали палец на спусковом крючке», – сказал позже председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси[294].

Но Обама отозвал свое решение. Он пришел к выводу о том, что применение авиации будет недостаточным и неэффективным, что единственной возможностью добиться результата будет высадка американских сухопутных войск. К тому же он пришел во власть, чтобы добиться прекращения двух войн, которые вела Америка, – в Ираке и в Афганистане, – и не хотел, чтобы Соединенные Штаты скатывались в третью войну, не имея ясных шансов добиться успеха. Обама боялся, что воздушный удар не уничтожит химическое оружие и Асад будет говорить (по словам Обамы), «что он успешно отразил удар Соединенных Штатов». Обама также демонстрировал, что, как он выразился, «порвал со «стратегией военного ответа внешнеполитического истеблишмента». Кроме того, он видел, что британский парламент не поддержал запрос премьер-министра Дэвида Кэмерона о военном вмешательстве, и не решился действовать без разрешения Конгресса.

Американский президент заявил, что применение химического оружия будет «красной линией», но затем не стал действовать в соответствии со своим заявлением. Если добавить к этому его решение об отстранении от власти президента Египта Мубарака, то становится понятно, почему ключевые фигуры в других государствах задаются вопросами о надежности Соединенных Штатов как союзника[295].

Проблема химического оружия вдруг была решена, причем совсем не так, как ожидалось. Президент России Владимир Путин, который уже оказывал военную поддержку режиму, выступил в качестве посредника в сделке с Асадом, предложив тому передать международному сообществу то, что считалось всеми имеющимся у него химическим оружием. «Удивительный трюк», как назвал этот ход один американский чиновник. Шаг Путина помог России выйти из вынужденной изоляции, которая последовала после аннексии Крыма и войны на востоке Украины[296].

Сирия теперь была не страной, а совокупностью театров боевых действий и оплотов боевиков, причем с постоянно перемещающимися границами. В 2015 г. режим Асада только оборонялся и отступал. Но затем, в сентябре 2015 г., Россия объявила, что будет проводить военные операции в Сирии, чтобы поддержать правительство Асада. Это был еще один неожиданный поворот. Этот шаг сделал Россию основным игроком в Сирии. В результате конфликт в Сирии принял международный характер, а Россия стала больше чем «региональной» державой, как недавно пренебрежительно назвал ее Обама. Отныне решить сирийскую проблему без России было невозможно.

К этому моменту несколько тысяч бойцов из «Аль-Кудс» активно действовали в Сирии, и Сулеймани часто летал туда, чтобы лично руководить военными действиями. Иран также задействовал десятки тысяч боевиков ливанской «Хезболлы» и подразделений иракской милиции, закаленных в боях с американцами. К ним присоединились афганские и пакистанские шииты[297].