Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

К этому моменту американцы и их союзники из числа сирийских курдов с помощью иракской разведки уже близко подобрались к аль-Багдади. Поздно ночью 27 октября восемь вертолетов с бойцами подразделения «Дельта» на борту взлетели с базы в Иракском Курдистане. На небольшой высоте они пролетели над территориями, контролируемыми турками и русскими. Через час с небольшим вертолеты сели у населенного пункта, расположенного на неуправляемой территории на северо-западе Сирии. Здесь, в убежище, предоставленном главарем группировки, отколовшейся от «Аль-Каиды», скрывались аль-Багдади и боевики ИГИЛ. Спецназовцы взрывом пробили дыру в стене убежища и уничтожили боевиков. Аль-Багдади вместе с семьей скрылся в туннеле. Но выхода из него не было, туннель заканчивался тупиком. Преследуемый служебной собакой, аль-Багдади взорвал надетый на него пояс смертника. Это был конец. Через несколько часов авиация превратила комплекс зданий, где находилось убежище аль-Багдади, в развалины[328].

Но история ИГИЛ на этом не закончилась. Считается, что до сих пор скрываются от 15 000 до 20 000 боевиков, 10 000 боевиков находятся в импровизированных тюрьмах; не будем забывать также об отделениях и сторонниках группировки в разных странах мира.

Но в одном важном аспекте влияние ИГИЛ постепенно исчезло намного раньше. В 2014 г. стремительное наступление ИГИЛ в Ираке породило панику на нефтяном рынке и вызвало стремительный рост цен. Как ни странно, это влияние наступления ИГИЛ действовало совсем недолго.

Глава 34 Нефтяной шок

В течение трех лет, с 2011 по 2013 г., цены на нефть были, как ни странно, стабильны и держались на уровне немногим более 100 долл. за баррель. Несмотря на то что это было почти в пять раз выше, чем десять лет назад, мир привык к новой цене. Эту цену назвали «новой нормальностью», и, используя ее как базу, государства могли исполнять свои бюджеты, а компании – финансировать свои проекты. Когда выяснилось, что цена не такая уж нормальная, мир нефти пережил сильнейшее потрясение, а государства содрогнулись от шока. Ценовой кризис породил новые геополитические союзы.

При этом крайне удивительным было то, что цены оставались такими стабильными в течение этих трех лет, несмотря на все потрясения и нестабильность мирового рынка нефти. Причина этого феномена заключалась в некоем балансе. Напомним, что добыча нефти в США резко выросла благодаря сланцевой революции. Этот рост, однако, был компенсирован перебоями и срывами поставок в разных районах мира: в Ливии, где президент национальной нефтедобывающей компании заявил, что страна «почти развалилась», и в Нигерии, где боевики совершали теракты на нефтепроводах.

В Венесуэле режим, созданный Уго Чавесом с его заклинаниями о «социализме XXI в.», при Чавесе и его преемнике Николасе Мадуро обернулся одной из величайших экономических и гуманитарных катастроф в текущем столетии, а добыча нефти в стране резко снижалась. Новые санкции, наложенные на Иран с целью сдерживания его ядерной программы, вызвали существенное снижение экспорта нефти. Все эти обстоятельства привели к совокупным перебоям, которые компенсировали резкий рост добычи сланцевой нефти в Соединенных Штатах, но только на какое-то время.

Фактически в конце весны 2014 г. начали расти опасения относительно возможного дефицита – недостатка нефти для удовлетворения растущего спроса. Как раз тогда боевики ИГИЛ быстро продвигались по территории Ирака, из-за чего риск перебоев поставок только усиливался. «Насилие в Ираке поджигает фитиль резкого роста цен», – гласил заголовок в Financial Times[329]. Но в течение лета 2014 г. производители нефти в странах Персидского залива начали получать дезориентирующие сигналы с рынка. Они поняли, что по какой-то неизвестной причине не могут продать всю свою нефть в Азию.

Сигналы, которые тогда было непросто объяснить, указывали на важные перемены на мировом рынке нефти и в глобальной экономике. Дело в том, что именно тогда сланцевая эпоха пришла на смену эре БРИК. Наиболее динамичные перемены в мировой нефтяной промышленности происходили не на стороне спроса, в странах с формирующимся рынком, а на стороне предложения, в самом сердце американской нефти.

В конце первой недели сентября 2014 г. цена нефти опустилась до отметки чуть ниже 100 долл. за баррель – до 99,51 долл. К середине октября она составляла уже 84 долл. Совокупное воздействие многих факторов вело к быстрому развалу всей отрасли, адаптировавшейся к цене 100 долл. за баррель.