Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Но здесь работали не только факторы спроса, предложения и запасов. На цену влияли также финансовые рынки. Не приняв решение, ОПЕК уступила контроль над рынком так называемым свинг-инвесторам: хедж-фондам, трейдерам и другим финансовым игрокам, которые торговали «бумажными баррелями». Настроение этих инвесторов (оптимистическое или пессимистическое по отношению к рынку, настроенное на повышение или на понижение цен) определяло, как они будут работать по фьючерсным контрактам – продавать или покупать. А их совокупные решения, в свою очередь, определяли движение цен в том или ином направлении. Тогда доминировал явный «медвежий» настрой. Цены упали ниже 30 долл. за баррель и, казалось, стремились к цене в 25 долл. Некоторые инвестиционные банки предупреждали, что нефть может стоить даже меньше 20 долл.

«Рынок нефти намного больше, чем только ОПЕК», – сказал аль-Наими в феврале 2016 г., но другие страны не проявили аппетит «к тому, чтобы взять на себя часть ответственности». В результате, продолжал он, «мы предоставили это рынку как самому эффективному инструменту перебалансировки предложения и спроса. Это был – и есть – простой случай того, когда рынку позволили работать»[333].

Министр нефти Ирана Бижан Занганех потребовал, чтобы страны зоны Персидского залива снизили добычу, пока Иран вернет, как он выразился, «нашу потерянную долю на рынке». Арабские государства зоны залива были непреклонны – они не желали снижать добычу, чтобы освободить место для дополнительной иранской нефти. «Мы обеспечим нефтью любого, кто ее попросит», – сказал принц Абдул-Азиз бин Салман, который тогда занимал пост заместителя министра нефти Саудовской Аравии.

На тот момент времени страны – экспортеры нефти были в очень тяжелом положении. Бюджет Нигерии, численность населения которой составляет 175 млн человек, на 70 % зависит от поступлений от нефти. В России средства буквально утекали из фонда национального благосостояния. Саудовская Аравия имела большой дефицит бюджета и быстрыми темпами расходовала свои по-прежнему огромные золотовалютные резервы. Нефтяные доходы Ирака резко уменьшились.

Идея аль-Наими относительно того, что «в одиночку не выплыть», наконец дошла до адресата. Саудовская Аравия и Россия работали над сделкой по стабилизации добычи. В апреле 2016 г. министры нефти, представлявшие страны, добывающие половину всей нефти в мире, собрались в отеле Sheraton в столице Катара Дохе. Председательствовали представители Саудовской Аравии и России. Министры в общем согласовали план заморозить добычу – сохранять ее на стабильном уровне, чтобы остановить нарастание запасов и выиграть время, чтобы наверстать упущенное. Но одна страна демонстративно не принимала участия во встрече. Это был Иран. Он был решительно настроен на наращивание добычи и никогда бы не согласился на участие в сделке по ее заморозке.

Таким образом, аль-Наими добился того, на чем настаивал с 2014 г., – неохотного согласия России пойти на некоторое сокращение добычи. Однако в полночь раздался телефонный звонок из Саудовской Аравии. Посыл был четок – никакого соглашения без Ирана. При этом было совершенно ясно, что Иран в таком соглашении участвовать не будет. Сделка сорвалась.

Остальные участники переговоров в Дохе были ошарашены таким неожиданным поворотом. Российский министр Новак сказал, что подобный результат общих усилий несправедлив. Но факты есть факты.

Через несколько дней король Салман объявил о перестановках в правительстве. Аль-Наими, до сих пор являвшийся самой влиятельной персоной в мировой нефтяной индустрии, был уволен. Новым министром стал Халид аль-Фалих, выпускник Техасского университета A&M, в течение семи лет занимавший пост президента Saudi Aramco. Он проводил политику интернационализации компании, расширяя сбытовые подразделения в Саудовской Аравии и за рубежом, чтобы закрепиться на рынках стран-потребителей. Затем аль-Фалих год отработал министром здравоохранения, когда в стране сложилась чрезвычайная ситуация – эпидемия респираторной вирусной инфекции. Благодаря новому назначению он вернулся в мир нефти. На новой должности аль-Фалих возглавил вновь созданное суперминистерство промышленности, нефти, электроэнергетики, водных и минеральных ресурсов. Под его руководством оказалось 60 % экономики страны.

Между тем цены на нефть делали то, что обычно делают цены, – перебалансировали спрос и предложение. Обвал цен вызвал замедление новых поставок. Низкие цены также стимулировали спрос. В 2015 г. уровень роста мирового потребления нефти более чем в два раза превысил этот показатель за 2014 г. Снижение цены на бензин до уровня менее 2 долл. за галлон (52 цента за литр) в 2015 г. вызвало увеличение доли кроссоверов и легких грузовиков до 60 % среди всех проданных автомобилей.