Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Так начались большие гонки вокруг Каспийского трубопровода, борьба, которая продолжалась почти десять лет. Соперниками в ней были Россия и Соединенные Штаты, но участвовали и другие государства. Здесь было много оскорблений, угроз, скрытых интриг, политических препятствий. Русские всегда были против трубопроводов, которые шли в обход территории России. Но, несмотря на борьбу, строительство основных трубопроводов в западном направлении двигалось вперед. Один из них начинается в Азербайджане, южнее Баку, и идет на запад на протяжении почти тысячи миль, пересекая по пути 1500 рек, высокие горы и сложные территории, пересекает территорию Турции в южном направлении и подходит к порту Джейхан на Средиземном море. Каспийский трубопровод, по которому казахская нефть поступает на мировой рынок, начинается на северо-западе Казахстана и выходит через юг России к Черному морю. Здесь нефть загружают в танкеры, которые транспортируют ее через пролив Босфор в Средиземное море и далее – на мировой рынок.

К концу первого десятилетия XXI в. оба трубопровода работают и связывают Азербайджан и Казахстан с мировым рынком. С момента распада Советского Союза объем добычи нефти в Азербайджане утроился и составляет сейчас около 800 000 баррелей в сутки. Но настоящим центром силы в нефтяной отрасли является Казахстан, где объем добычи нефти вырос с 570 000 баррелей до 2 млн баррелей в сутки. Вместе эти страны добывают нефти больше, чем дают норвежские и британские месторождения в Северном море вместе взятые. Увеличение добычи на гигантском Кашаганском месторождении, которое долго не разрабатывалось, и расширение месторождения Тенгиз в Казахстане позволят еще укрепить влияние этих стран в мире. Добыча нефти и газа действительно является гарантией их независимости.

Но трубопроводы идут также и в другом направлении – не только с востока на запад, но и с запада на восток, иными словами, из Средней Азии в Китай.

Никто не понимал это новое геополитическое направление лучше, чем Нурсултан Назарбаев. Он стал руководителем Казахстана с тех пор, как в 1989 г. был назначен первым секретарем коммунистической партии республики. Когда страна в 1991 г. обрела независимость, он стал ее президентом. Используя доходы от продажи нефти, Казахстан развивал экономику, которая начала расти быстрыми темпами. В реальном выражении ВВП Казахстана с 2000 г. увеличился почти в восемь раз. Назарбаев искусно лавировал среди великих держав: России, Китая и Соединенных Штатов. Кроме того, он старался поддерживать баланс у себя дома – большинство населения страны составляют этнические казахи, но 25 % – это русские, живущие в основном на севере страны. Назарбаев много сделал для того, чтобы поддержать внутренний баланс в Казахстане, основав, например, в центре страны новую столицу Астану (теперь город переименован в Нур-Султан) с красивейшими зданиями и широкими проспектами.

Связи между Китаем и Казахстаном очень важны для обоих государств. Казахстан богат природными ресурсами, в которых нуждается Китай. Имея намного более обширную территорию по сравнению с другими странами Средней Азии, а также длинную общую границу, он представляет собой основной торговый коридор для Китая. Китайский рынок и китайские инвестиции играют очень важную роль в будущем процветании Казахстана.

В 2019 г. Назарбаев совершил беспрецедентный поступок для стран постсоветского пространства: в возрасте 78 лет он объявил о своей отставке. Назарбаев не хотел, чтобы его наследием стали переполох и сумятица смутного переходного периода. Более того, он остается «отцом нации» в роли, напоминающей роль Ли Куан Ю в Сингапуре после того, как тот ушел в отставку с поста премьер-министра. Преемником Назарбаева в должности президента стал Касым-Жомарт Токаев, который был и премьер-министром, и министром иностранных дел. Кроме всего прочего, Токаев безупречно владеет китайским языком[124].

Государства Средней Азии приветствуют торговлю и инвестиции из Китая, понимая, что Пекин не заинтересован в изменении их автократических политических систем, не критикует их и их выборы, не поддерживает защитников прав человека. Правительственные чиновники в этих странах, возможно, по-прежнему ведут свой бизнес на русском языке, с которым они выросли, но экономическое влияние Китая стало более значительным. Но быстрый рост китайского присутствия – и усиление зависимости от Китая – также вызывает некоторые опасения в Средней Азии. На бытовом уровне население опасается китайского влияния и возмущается, например, тем, что китайцы скупают сельскохозяйственные земли. На государственном уровне чиновники обеспокоены тем, как балансировать между Москвой и Пекином. Продолжающееся присутствие Москвы помогает этим странам не попадать в слишком плотные объятия Китая. Один среднеазиатский лидер, когда его спросили об этом риске, ответил не словами – вместо этого он безмолвно улыбнулся и крепко сжал руки.