Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Когда ВВП измеряется в обменных курсах валют, американская экономика все еще крупнее китайской. Если использовать другой основной показатель ВВП – паритет покупательной способности, то Китай уже стал крупнейшей экономикой мира. По этому показателю он превзошел Соединенные Штаты в 2014 г. (Отметим на полях, что экономика Германии превзошла британскую в 1910 г., за четыре года до начала Первой мировой войны.) Конечно, если оценивать экономику по показателю ВВП на душу населения, то в Китае он значительно ниже. Кроме того, необходима проверка на практике для будущего ВВП Китая с учетом демографических последствий политики одного ребенка и социальных изменений. «До сих пор ни одна страна не старела быстрее», – отметил один демограф. В течение ближайших двух десятилетий количество пожилых людей резко возрастет, в то время как численность населения в рабочем возрасте, то есть тех, кто обеспечивает экономический рост, будет так же резко снижаться. Среди других проблем отметим также размер внутренней задолженности и структуру экономики[134].

Если говорить о нефти, то разница между Соединенными Штатами и Китаем разительна. Китай импортирует 75 % потребляемой нефти, поэтому Пекин рассматривает это как одну из причин своей уязвимости и один из факторов, определяющих выбор политической стратегии. Соединенные Штаты испытывали такие же опасения, когда импортировали большое количество нефти. Но благодаря сланцевой революции, если считать на нетто-основе, они являются не крупным импортером, а крупным экспортером нефти.

Соперничество между двумя странами отчетливо видно и с военной точки зрения. «Наши военные всегда сражались с высоким боевым духом», – заявил Си при посещении дивизии, отличившейся в боях с американскими войсками во время Корейской войны. «В прошлом у нас было больше духа, чем стали. Сейчас мы располагаем большим количеством вооружений», – добавил он. И большим количеством денег (добавим мы). За два последних десятилетия военные расходы Китая увеличились вшестеро. Сегодня они составляют 228 млрд долл. по сравнению с 597 млрд долл. у США. Занимающие третье и четвертое места Саудовская Аравия и Россия остаются далеко позади – у каждой из них военные расходы находятся в диапазоне 55–70 млрд долл. Китайские вооруженные силы, выражаясь словами из доклада исследовательского центра RAND Corporation, «превратились из многочисленной, но устаревшей армии в современные боеспособные вооруженные силы». Они «сократили пропасть» с вооруженными силами США. Важно отметить, что у них есть «преимущество близости в большинстве вероятных сценариев конфликта, а географическое преимущество, вероятно, нейтрализует многие военные усилия США». Они также сосредоточены на разработке «широкого спектра ракет, средств ПВО и электронного оборудования», которые смогут «нейтрализовать различные американские вооружения, от кораблей до спутников»[135].

Превосходство Китая в Азии продолжает укрепляться. В начале 2017 г., всего через несколько дней после вступления в должность президента, Дональд Трамп внезапно объявил о немедленном выходе Соединенных Штатов из Транстихоокеанского партнерства, которое охватывало 12 государств, чьи берега омывает Тихий океан (характерно, что Китай в этом торговом соглашении не участвовал), и представляло 40 % мировой торговли. Оно подтверждало обязательства США по отношению к Азии и давало азиатским государствам опору в противостоянии с мощным «магнитным полем» экономики Китая. Для этих государств соглашение было как политическим, так и экономическим. Ход Трампа многими в Азии был расценен как признак ухода из региона и как возможность для Китая заполнить образующийся вакуум. Действительно, один китаец назвал выход Соединенных Штатов из соглашения «огромным подарком» Пекину. Не сдерживаемый больше никаким противовесом, Китай приступил к переговорам по заключению своих торговых соглашений с азиатскими государствами[136].

Си продемонстрировал новый статус Китая как великой державы, когда в 2017 г. принимал на форуме в Пекине 29 лидеров иностранных государств. Он ясно дал понять, что Китай, в отличие от Соединенных Штатов, не намерен поучать их в вопросе прав человека или поддерживать демократических активистов. «У нас нет намерений, – заявил Си, – вмешиваться во внутренние дела других стран, экспортировать нашу социальную систему… или навязывать свою волю». Его послание было тепло воспринято лидерами, привлеченными в Пекин перспективами экономических щедрот Китая[137].

Противостояние «большой двойки» наиболее отчетливо проявляется на двух аренах. Первая – в Южно-Китайском море – в буквальном смысле охватывает географические карты. Вторая – она известна под названием стратегической инициативы «Один пояс, один путь» – представляет собой попытку переписать карту мировой экономики. И там и там важную роль играет проблема энергоносителей.