Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Но в Ираке о войне писали совсем не так. Согласно истории республиканской гвардии, американцы и остальная часть коалиции едва не попали в ловушку прямого и кровопролитного сражения с иракскими войсками. Чувствуя неизбежность огромных потерь в живой силе и технике, говорится в описании, Джордж Буш пришел к заключению, что «единственным выходом из положения будет прекращение огня».

Через несколько дней после прекращения огня Саддам сказал членам своего военного штаба: «Сильнейшие научные, технические и военные державы… все они объединились против нас и не добились успеха, несмотря на то что произошло. Они не осмелились атаковать Багдад». «Мать всех битв», заявил он, стала великой победой Ирака и его режима[250].

Джордж Буш-младший стал президентом в январе 2001 г., через восемь лет после проигрыша его отца Биллу Клинтону. 11 сентября 2001 г. агенты «Аль-Каиды» захватили гражданские авиалайнеры и направили их на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и на Пентагон. В результате погибли 2977 человек. В ответ США объявили «войну против террора». Она началась с наступления на режим Талибана в Афганистане, который предоставил убежище «Аль-Каиде». Некоторые сотрудники администрации Джорджа Буша в качестве следующего шага настаивали на устранении Саддама, чтобы закончить незавершенное дело, когда войска коалиции остановились на подступах к Багдаду в 1991 г. Некоторые утверждали, что Ирак был союзником «Аль-Каиды», но это встретило резкие возражения; основным аргументом здесь было то, что мало что может объединять светских баасистов и фундаменталистскую «Аль-Каиду». Было также понятно, что санкции и политика сдерживания почти не работают.

С течением времени логическим обоснованием дальнейших действий США все чаще становилось ОМУ – оружие массового уничтожения. Почему? Саддам должен был замышлять и реализовывать новую программу производства ОМУ. Как говорил главный инспектор ООН по вооружениям, «Саддам имел пагубную склонность к оружию массового уничтожения». Так видела ситуацию предыдущая администрация Клинтона. Уверенность в ее правоте была подкреплена тем, что после войны 1991 г. выяснилось, что Ирак был менее чем в 18 месяцах от создания грозной атомной бомбы. Если бы Саддам подождал и напал на Кувейт в 1994 или 1995 г., то он имел бы гораздо более крепкие позиции для сопротивления коалиции по сравнению с 1991 г., когда иракская армия потерпела поражение. Через три-четыре года результат мог быть совсем другим.

Не стоит забывать и о реакции на шок от событий 11 сентября 2001 г., решимости снова продемонстрировать мощь Америки и гарантировать, что нового, намного более смертоносного нападения не будет. Вместо устрашения и сдерживания возможного противника администрация Буша-младшего взяла курс на «упреждающий удар». Как объяснил это сам президент, «если мы будем ждать, пока угроза полностью материализуется, нам придется ждать слишком долго»[251].

20 марта 2003 г. интенсивными воздушными налетами началась Вторая война в заливе. К концу первой недели апреля сопротивление иракской армии было сломлено, и находившийся в плену иллюзий Саддам отдавал приказы уже не существующим частям. К 9 апреля войска «коалиции доброй воли» во главе с Соединенными Штатами сделали то, что не было сделано 12 лет назад, – овладели Багдадом.

Но то, что должно было стать короткой войной, обернулось длинным и изнурительным конфликтом. Дело в том, что если война оправдала ожидания с точки зрения ее результата, то планирование того, что произойдет после, – нет. Политические меры, принимавшиеся потом, основывались на импровизации, были противоречивы и плохо адаптированы к реальной ситуации на местах.