Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

При этом, как часто бывает при оценке драматических периодов истории, происходит явная подмена понятий. Речь следовало бы в первую очередь вести о том, какие политические преобразования нужны были России в то время и почему они не были реализованы.

Принципиальное отличие 1990-х от 1980-х заключается в том, что общество, теперь уже не советское, а российское, достаточно последовательно и послушно исполняло ту роль, которую отвели ему Соединенные Штаты Америки. Гражданам России было сказано, что вот теперь-то, с распадом Советского Союза, когда не нужно больше никого кормить — ни Кавказ, ни Среднюю Азию, ни Прибалтику, — страна заживет нормальной, полноценной, счастливой жизнью. Людям внушали, что Россия избавилась от балласта во всех смыслах: сначала от паразитов в виде бывших союзных республик, затем — от политической доктрины, господствовавшей в СССР, согласно которой нужно было тратить огромные средства на помощь развивающимся странам, идущим по «некапиталистическому» пути. Теперь же, когда ничего этого не будет, наконец настанет всеобщее благоденствие россиян.

Общество в какой-то момент уверовало, что это и есть та самая оптимальная модель развития, которой надо следовать. В те годы американцы сделали в России очень многое — эксперты и советники, которые давали свое объяснение абсолютно всем процессам, происходящим в нашей стране, средства массовой информации, которым россияне доверяли зачастую гораздо больше, чем своим, отечественным. Особенно это проявлялось в первой половине 1990-х, в начальные годы истории «новой России».

Американцы убеждали россиян, что им просто необходимо избавиться от так называемого «имперского наследия» и «имперских комплексов». Это очень хорошо, что российские, бывшие советские, войска уходят из Европы. Замечательно, что нет больше никаких стран Варшавского договора. Прекрасно, что не стало такого понятия, как «союзные республики». Именно так и должна жить Россия! Все пережитки, оставшиеся со времен Советского Союза, надо немедленно ликвидировать.

В какой-то момент российское общество с удивлением убедилось, что самым главным советским пережитком является… оно само. 1990-е годы были характерны тем, что при постоянном давлении со стороны США, указаниях из-за океана, что и как надо делать, в России последовательно и целенаправленно гнобились наука, культура, социальная сфера, здравоохранение, оборонная промышленность и сама армия.

Общество вообще перестало напоминать само себя, если брать за точку отсчета модель, сформировавшуюся в ходе русской истории. Это было какое-то новое общество, утратившее все, что досталось в наследство от советского периода, и приобретшее к тому же некие новые черты, русскому национальному характеру в принципе не свойственные.

У нас до сих пор популярно мнение, что та вспышка бандитизма, которая наблюдалась в 1990-е годы, была продуктом деятельности все тех же проклятых американцев — экспертов, советников, культуртрегеров и прочих, действовавших путем пропаганды насилия, используя шок от всевозможных дефолтов и тому подобное. Увы, это не имеет ничего общего с действительностью.

Должно быть, большинство нынешних молодых людей никогда не слышали о печально знаменитой казанской молодежной преступной группировке «Тяп-Ляп». Ну а люди постарше прекрасно вспомнят это громкое дело конца 1970-х — начала 1980-х годов. Тогдашняя пресса, размышляя о причинах этого явления, называла его «казанским феноменом». Могли ли журналисты, придумавшие этот термин, предположить, что через каких-то 12–13 лет данный «феномен» распространится на всю страну? На ту самую страну, которая раньше имела множество поводов гордиться собой: она была самой читающей страной в мире, здесь впервые запустили человека в космос, эта страна в тяжелейших условиях выиграла Вторую мировую войну и создала мощнейшую промышленность!..

В 1990-е настал момент, когда эта великая страна превратилась в один сплошной рынок. Никакие документальные фильмы не способны передать драматизм ситуации, когда доктор наук, знаменитый физик или математик, считавшийся гордостью советской науки, вынужден был торговать у входа в метро квашеной капустой и солеными огурцами. Когда десятки тысяч пенсионеров влачили не просто жалкое, а поистине нищенское, полуголодное существование. Когда школьники делились со своими ровесниками заветными мечтами, и выяснялось, что большинство мальчиков хотят быть «крутыми» рэкетирами, а большинство девочек — валютными проститутками.