Новая хронология Индии

И далее: «В недавнее время, именно в 1888 году, в Церковно-Археологический Музей при Киевской Духовной Академии в числе прочих древних вещей был пожертвован деревянный восьмиконечный крест, длиною около полуаршина, в серебряном вызолоченном окладе. На этом окладе ученые любители старины разобрали такую надпись: „Сим крестом благословил Преподобный Игумен Сергий Князя Дмитрия на погана царя Мамая и рек: СИМ ПОБЕЖДАЙ ВРАГА. В лето 1380 августа 27 дня“… прилагаем здесь же изображение этого креста» [278:1], с. 170. Мы приводим «крест Сергия» на рис. 1.32. В дальнейших публикациях мы вернемся к вопросу — какой именно «крест» имелся здесь в виду.

Рис. 1.32. «Сим Крестом благословил Преподобный игумен Сергий Князя Димитрия на погана царя Мамая» [278:1], вклейка между стр. 170–171.

Нет сомнений, что Дмитрий Донской выступает на битву во имя Иисуса Христа. За его спиной стоит ортодоксальная православная кафолическая церковь Империи.

Как мы покажем в дальнейших наших публикациях, победа Дмитрия Донского над Мамаем нашла свое отражение на страницах «древне»-римских источников как победа императора Константина над Максенцием якобы в 312 году. На рис. 1.33 мы приводим крест = монограмму Христа со знамени Константина. «Легенда говорит, что этот знак был внушен императору самим небом и сопровожден словами „In hoc signo vinces“ (Под этим знаком победишь)» [24], с. 205.

Рис. 1.33. «Хрисмон (или монограмма Христа, составленная из двух первых букв греческого написания Христос), привидевшийся Константину и легший в основу его знамени… Знамя с хрисмоном, действительно, принесло Константину победу над Максенцием. Это случилось в 312 году…» [24], с. 205.

А теперь обратимся к Мамаю. Кого из богов он призывает себе на помощь? Сегодня нас убеждают, что Мамай и его соратники были «татарами-мусульманами» в современном смысле слова. Как мы уже показали в ХРОН4, гл. 6, это не так. Они были теми же русскими и тюрками, то есть казаками-ордынцами, как и воины Донского. Более того, как сообщает Н.М. Карамзин, они призывали себе на помощь богов, которых сегодня рассматривают как СЛАВЯНСКИХ, предшественников Христа. Мы цитируем: «Тут сказано, что Мамай ушел только с четырьмя воинами. ГЛУПЫЕ БАСЕННИКИ (никак не может удержаться Н.М. Карамзин от пропагандистского нажима на читателя, поскольку сам историк уже обучен скалигеровско-миллеровской хронологии — Авт.) прибавляют, что он (Мамай — Авт.) ПРИЗЫВАЛ БОГОВ ПЕРУНА, СОЛОВАТА, МОКОША, ИРАКЛИЯ И ХОРСА!» [362], кн. 2, примечание 79 к т. 5, гл. 1, столбец 30.

Таким образом, для «мусульманина» Мамая его родными богами были, оказывается, СЛАВЯНСКИЕ. Вероятно, это была форма христианства, которая ближе к «язычеству». Недаром летопись называет войска Мамая «погаными», то есть язычниками.

Будучи разгромлен, Мамай признал величие именно ХРИСТИАНСКОГО БОГА, то есть Иисуса Христа. Сообщается следующее: «Скоро все татарское полчище обратилось в дикое бегство. Сам Мамай, охваченный ужасом, воскликнул с тоской: „Велик Бог христианский!“ и бежал без оглядки» [578], кн. 1, часть 2, с. 807.

Итак, Куликовская битва 1380 года была, скорее всего, религиозным сражением за установление ортодоксального православия в качестве государственной, имперской религии всей Империи, включая и ее многочисленные далекие провинции и колонии. В этом смысле в 1380 году состоялось официальное принятие христианства во всей Великой = «Монгольской» Империи.

В качестве «языческо-христианского» примера мы приводим на рис. 1.33а старинное изображение вендского бога Свентовита, о котором рассказывают, например, Гельмольд и Саксон Грамматик. «Этот вендский бог имел свое святилище и своего многоголового идола в Арконе на Рюгене, где датский король Вальдемар в 1168 г. (якобы — Авт.) уничтожил его храм и изображение. Этот бог пользовался высоким почетом… В последнее время утверждают, что этот Свентовит БЫЛ ВОВСЕ НЕ ЯЗЫЧЕСКИЙ БОГ, А ХРИСТИАНСКИЙ СВ. ВИТ; во всяком случае культ его (то есть христианского святого Витта — Авт.) на Рюгене содержит в себе некоторые языческие обычаи» [966], т. 2, с. 431. Мы видим, что православное христианство XI века иногда приобретало своеобразные оттенки под влиянием местных особенностей. Оттенки объявили потом «языческими», якобы чуждыми христианству. Вероятно, именно с такими отклонениями от первичной религии XI века и боролись сторонники ортодоксального христианства, возводившие его в конце XIV века в статус всеобщей имперской религии.