«Новая» хронология Русско-Японской войны 1904–1905 годов

Адм. Алексеев, оставив вместо себя контр-адмирала Витгефта (без определённой должности) сразу уехал в Мукден, где занялся только сухопутными делами. Адм. Старк, ставший теперь только вридом начальника эскадры, ожидал прибытия Макарова для сдачи дел. Так же в подвешенном состоянии оказался и его начальник штаба капитан 1-го ранга Эбергард. В подвешенном состоянии оказались мл. флагман эскадры контр-адмирал кн. Ухтомский, начальник отряда крейсеров контр-адмирал Молас и все хоть сколько-нибудь начальствующие лица. С 14 февраля по 8 марта Тихоокеанская эскадра была фактически обезглавлена.

"Балтийская торпеда" угодила в цель! "Какая невероятная прозорливость", сразу напрашивается вывод. "Какая беспредельная тупость", напрашивается следующий вывод. "Какое счастье, что вместо неспособных Алексеева и Старка флот возглавил талантливый Макаров"…– но увы, столь резкая смена командования обернулась для Тихоокеанской эскадры несчастьем ещё большим, чем атака миноносцев Того… всего через 36 дней после прибытия Степана Осиповича в Порт-Артур!

Пожалуй, никого из врагов России, начиная с турок и англичан, Степан Осипович Макаров не ненавидел такой лютой ненавистью, как своего коллегу Евгения Ивановича Алексеева. Это были два совершенно разных человека, достигших к 60 (Макаров был пятью годами моложе) почти одинаковых высот в Русском флоте.

* * *

Алексеев почти всю свою карьеру сделал в плаваниях. В 60-х гг. XIX в., после самозатопления линейного флота в Крымской войне, русские моряки пересели на клипера, корветы и крейсера, совершив из 50 мировых кругосветных плаваний 17. (А всего в XIX веке русские моряки совершили 46 кругосветных и полукругосветных плаваний). В те годы в Русском флоте, отодвинутом но одно из последних мест в мире, восгосподствовала концепция "крейсерской войны", проверенная в 1860-х на практике адмм. А.А. Поповым и С.С. Лесовским и приведшая к отличным результатам.

Между тем войны-то не было, и 50 лет из большинства русских морских офицеров делали первоклассных мореплавателей. На флоте стал править бал "цензовый принцип", который выражался в том, что для карьерного роста нужно определённое число часов, проведённое в море при определённой должности и на определённом типе судна. Способности тут совершенно не учитывались, и на высшие морские посты попадали старательные, исполнительные, расчётливые и в целом- мирные люди. Их идеалом было достичь адмиральских орлов и скончаться на берегу, в своём доме, выслуженном "цензовыми" плаваниями. Этот табличный принцип приводил к постоянному оттоку не согласных с ним- с 1897 г. по 1903 г. службу в Русском флоте добровольно оставили 150 офицеров. Наверное, уходили не самые худшие кадры, но никто их не останавливал.

Алексеев был продуктом сложившейся системы, добросовестно пройдя все ступени служебной лестницы и большую часть жизни проведя в море. Русско-Турецкая война прошла без участия Евгения Ивановича. Он так и не поучаствовал ни в одном морском сражении и, достигнув вице-королевского статута, отношения с подчинёнными (подданными) построил по святым и незыблемым "цензовым" принципам. Умению подстраиваться под начальство он придавал больше значения, чем деловым качествам, и ни среди состава эскадр, ни в своём штабе не имел ни одного человека с собственным мнением. Исключением был только адм. Витгефт, за которым сохранялось "право голоса". Это неприятное качество вполне искупалось личной преданностью и готовностью всегда "подставиться вместо босса".

Злопамятен же адмирал был невероятно. В. Семёнов в "Расплате" приводит пример, как один росчерк пера Главнокомандующего решил судьбу этого офицера-добровольца, убрав его с миноносца на транспорт "Ангара". Виной этому было какое-то вольнодумство, проявленное когда-то гардемарином Семёновым и дошедшее до ушей Его превосходительства.

В те критические дни 6-8 февраля 1904 года в Петербурге меньше всего думали о внезапном нападении японских миноносок. Но о нём не думали и все эти вице-адмиралы, контр-адмиралы и капитаны 1-го и 2-го рангов, из которых состояла Тихоокеанская эскадра. Все они были бывалые мореходы, все знали, "что начальству виднее", и что любая инициатива будет наказана. Уходят из Порт-Артура японцы? Пускай! Где сейчас Того? Пёс его знает… Один внезапный удар миноносцев покончит с эскадрой? Ничего, мы вблизи берега. Офицерская масса демонстрировала прямо преступное легкомыслие! Ещё бы, ведь даже понятия о морской тактике и стратегии ни у кого не было- эти предметы в Русском флоте считались еретичными, и курсантам Морского кадетского корпуса их не преподавали.

* * *