Новая книга ужасов

Мужчина протиснулся мимо нее, поставил банку на пол, открыл небольшую дверцу в основании вольера и сноровисто приподнял внутреннюю сетку. Бабочки взметнулись желто-зеленым вихрем, покинув свои насесты на листьях и ветках. Он аккуратно провел по полу своим сачком и вытащил его. На дно банки, словно обрывки цветной бумаги, упали три мертвых клеопатры.

– Уборка, – пояснил мужчина и снова сунул сачок в вольер.

Он был худым, поджарым, примерно одного роста с Джейн. Лицо с ястребиным носом дочерна загорело, а густые прямые волосы с проседью заплетены в длинную косичку. На нем были черные джинсы и темно-синий вязаный свитер с капюшоном. На воротнике – бейджик.

– Вы, значит, здесь работаете, – произнесла Джейн.

Мужчина, вновь сунувший руку в вольер, оценивающе покосился на нее, но тут же отвернулся. Несколькими минутами позже он в последний раз опорожнил свой сачок, закрыл клетку и банку, подошел к урне, вытащил приставшие к сачку сухие листья и выкинул.

– Я один из сотрудников. Вы американка?

– Ага, – кивнула Джейн. – Вообще-то я бы хотела поработать у вас волонтером.

– Стойка «Хранителей жизни» рядом с главным входом, – мужчина кивнул в сторону двери. – Там вас запишут, зарегистрируют и подберут что-нибудь по силам.

– Нет-нет, я хотела бы именно здесь, с насекомыми…

– Бабочек коллекционируете, да? – насмешливо спросил он и улыбнулся. У него были глубоко посаженные карие глаза, а тонкогубая улыбка выходила ненамеренно жестокой. – К нам такие как вы толпами приходят.

– Нет! – вспыхнула Джейн. – Ничего я не коллекционирую, – холодно продолжила она, поправляя очки на переносице. – Я пишу статью о диоксиновых мутациях Cucullia artemisia.

Уточнять, что это всего лишь дипломная работа, она не стала. Вспомнила об интеловской стипендии и, помедлив, прибавила:

– Я получила на нее несколько грантов.

– Вы учитесь в Англии? – теперь он смотрел доброжелательно.

– Да, – соврала она. – В Оксфорде. Сейчас в творческом отпуске. Живу тут недалеко, вот и подумала… – Джейн развела руками и робко улыбнулась, – что могу вам пригодиться.

Помолчав немного, он кивнул.

– Ну, что же… Вы не подождете несколько минут? Мне надо закончить уборку, но если хотите, пойдемте со мной. Посмотрим, что можно будет сделать. Вдруг да подыщем вам какую-нибудь канцелярщину?

Он повернулся и пошел прочь. Походка у него была изящной, упругой, как у гимнаста или циркового акробата. Складывалось впечатление, что ему не терпится оторваться от земли.

– Это не займет много времени, – бросил он через плечо, и Джейн поспешила за ним вдогонку.

Они миновали дверь с надписью «Только для служащих», ведущую в лабораторию, где стояли стенды. Знакомо и успокаивающе пахло шеллаком, камфорой, ацетоном и этиловым спиртом. Вольеры также имелись, только поменьше, чем снаружи. В них помещались живые экземпляры: окукливающиеся бабочки и мотыльки, палочники, листовидки, скарабеи. Мужчина бросил сачок на конторку и поставил банку на длинный лабораторный стол у стены, над которым ослепительно горели флюоресцентные трубки. Здесь стояли бутылки, частью пустые, частью – с бумагой на дне, на которой лежали маленькие неподвижные существа.

– Присаживайтесь, – сказал мужчина, указывая на складной стул, на другой такой же сел сам, взял в руки пустую банку и рулон бумажных полотенец. – Меня зовут Дэвид Бирс. Итак, где вы живете? В Кэмдене?

– Да, там. Мое имя Джейн Кендалл…

– На Хай-стрит?

Джейни опустилась на предложенный стул, отодвинув его немного от собеседника. Вопрос застал ее врасплох, но она кивнула, вторично соврав, и добавила:

– Точнее – чуть ближе, сразу за Глостер-роуд. С друзьями.

– М-м-м, – Бирс оторвал одно полотенце, потянулся к раковине из нержавейки, смочил бумагу, опустил ее в пустую банку, подумал, потом повернулся к Джейн и, улыбаясь, указал на стол. – Не поможете?

– Конечно… – пожала она плечами.

Подтянула стул к лабораторному столу, взяла другую пустую банку и повторила действия Бирса, то есть смочила бумажное полотенце, опустила его на дно, взяла банку с мертвыми клеопатрами и осторожно вытряхнула одну на столешницу. Судя по бледной окраске, это была самка. Бережно, стараясь не повредить зеленые чешуйки, поблескивающие на крылышках, Джейн подняла бабочку, опустила в банку и закрыла крышкой.

– Очень хорошо, – Бирс кивнул, приподняв бровь. – Похоже, вы знаете, что делать. А с другими насекомыми работали? С мягкотелыми, к примеру?

– Немного. Но преимущественно с мотыльками и бабочками.

– Хорошо. А теперь вы ее не подпишите? – он показал на полку в нише. – Не стесняйтесь.

На полке Джейн обнаружила блокнот и упаковку чертежных ручек. Она принялась писать, чувствуя, что Бирс на нее смотрит.

– Обычно мы просто заносим данные в компьютер и распечатываем, – продолжил тот. – Но мне хочется взглянуть на достижения американского образования в области естествознания.

Она подавила позыв оглянуться и продолжила выводить буквы, стараясь писать как можно мельче: