Новая книга ужасов

Эндрю и Фред жили в северной части Кэмдена, в старинном георгианском таунхаусе с видом на Риджентс-канал. Квартира располагалась на первом этаже, имелся также подвал, а с задней стороны – шестиугольная застекленная веранда с подогреваемым каменным полом. За ней ступенчатая терраса спускалась к самому каналу. В спальне стояла древняя деревянная кровать с балдахином, заваленная пуховыми одеялами и подушками. Через застекленные створчатые двери виднелась терраса. Эндрю продемонстрировал Джейн работу замысловатого механизма, выдвигавшего из стены защитную кулису, и дал ключи от оконных решеток.

– Тут ты будешь как у Христа за пазухой, – улыбнулся он. – Завтра познакомим вас с Кендрой со второго этажа, и все тут тебе покажем и расскажем. По той улице можно дойти до Кэмденского рынка, а там… – выйдя на террасу, он показал туда, где канал исчезал под арочным каменным мостом. – Там – зоопарк. Я оставлю тебе свой пропуск…

– Ой, спасибо! – Джейн с восторгом огляделась вокруг. – Тут чудесно.

– А то! – Эндрю приобнял ее за плечи. – Ты здесь прекрасно проведешь время, Джейни. Уверен, наш зоопарк тебе понравится, там как раз проходит выставка. «Мир внутри», или как-то так, в общем – о насекомых. Думаю, ты вполне могла бы поработать там волонтером. Кстати, у них действует специальная программа, заодно сможешь подучиться.

– Конечно! Это то, что надо, – она улыбнулась и смахнула волосы со лба.

Ветер пах стоячей водой и терпкой сладостью цветущего боярышника. Он шевелил волоски на бровях, и Джейн, разглядывавшая герань в горшках и Фредовы кусты розмарина, громко и легко рассмеялась от предвкушения.

Через два дня Фред и Эндрю уехали. За это время Джейн успела перестроиться на иной часовой пояс и начала привыкать к городу и его запахам. Лондон остро пах влажным прахом, базовыми нотами которого были: гнилостный смрад, сочившийся из кирпичей и камней древних домов, а также густой запах зацветшего канала, смешанный с едкой вонью разлитого пива и мочи. На выходные в Кэмден стекались многотысячные толпы, приходилось ограничивать вход в подземку, а у канала было не протолкнуться. До позднего вечера Джейн слышала голоса с другого берега – грубоватый лондонский выговор, эхом отраженный мостами, перекрывал даже грохот поездов Северной линии, несущихся над толпой.

Сперва она не отваживалась уходить далеко от дома. Разложила по ящикам свою одежду (это не заняло много времени), распаковала энтомологический инструментарий – тут пришлось повозиться. На первый взгляд казалось, что прочные деревянные ящики неплохо перенесли перелет через океан и таможенный досмотр. Тем не менее Джейн поймала себя на том, что, откидывая металлические крючки, она затаила дыхание от страха.

И громко ойкнула, не от огорчения, а от радости: все оказалось целым и невредимым. Небольшие флакончики с этиловым спиртом и жидким шеллаком не разбились, как и баночка из-под таблеток, в которой хранились тонюсенькие энтомологические булавки № 2. Преодолевая нетерпение, аккуратно извлекла упаковки бескислотной бумаги и кусок пенополистирола, истыканного булавочными уколами. Затем настала очередь двух пузырьков прозрачного лака для ногтей «Мейбеллин», бутылочки с элмеровским клеем, пустых баночек из-под таблеток, пустых же желатиновых капсул для самых маленьких образцов и, наконец, коробочки красного дерева со стеклянным окошком. В ней находился самый ценный экземпляр коллекции: гибрид Celerio harmuthi Kordesch, самец от скрещивания молочайного и винного бражников. Бабочка, длиной с фалангу большого пальца, имела характерные для бражников вытянутые крылышки и изысканную окраску: полоски цвета фуксии плавно меняли цвет на насыщенный коричневый. Тельце было толстеньким и как будто покрыто перышками. В мире существовало всего около дюжины подобных экземпляров, выведенных пражским энтомологом Яном Покорны в 1961 году. Несколько лет спустя, оба бражника, и молочайный, и винный, оказались на грани исчезновения.

Своего Джейн купила три месяца назад через интернет. Бывший музейный экземпляр стоил целое состояние, она провела немало бессонных ночей, беспокоясь о законности своей покупки. Она с обожанием смотрела на коробочку, лежащую в сложенных лодочкой ладонях. Глаза болезненно сощурились, словно спросонок или от сдерживаемых слез. От бровей к вискам поползло зудящее тепло. Вот оно достигло шеи, груди, растекаясь, словно краска. Опустив коробочку на место, Джейн сглотнула и откинулась на диван. Одна ее рука, а затем вторая скользнули под свитер, начали поглаживать соски… Оргазм наступил резко и оглушительно, словно она со всего маху приложилась лбом об пол.

Ничуть не бывало. Все еще хватая ртом воздух, Джейн убрала волосы с лица, застегнула молнию на джинсах и задумчиво склонилась над маленькой коробочкой, проверяя сохранность драгоценного бражника.