Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Путешествовать, хотя бы выезжать на природу, старается подавляющее большинство опрошенных (24 из 27), все они используют путешествия как способ передохнуть от мегаполиса. Две основные стратегии, которыми пользуются музыканты во время путешествий, — либо «бегство» в больший цивилизационный комфорт стран и городов за пределами России (сюда входят и туры), либо путешествие «в дичь», будь то коллективный выезд на природу с оговоренными сроками или же индивидуальная вылазка. К примеру, Наташа путешествует постоянно, и некоторые аспекты жизни за рубежом (запрет на курение в общественных местах в Берлине, ландшафтный дизайн и чистоту Сингапура, эклектику Бангкока, традиционную турецкую культуру) ценит больше российских реалий, но отмечает, что в других странах нет продвинутой транспортной системы, обеспеченной средствами связи наподобие московской, и существует необходимость постоянно пользоваться наличными средствами. Алекс, имеющий большой опыт заграничных поездок и не только, всегда задумывается о том, как «разные условия формируют разных людей, а музыка все равно может связать их воедино».

О Москве как о современном и технологически развитом городе отзываются также двадцать четыре респондента. Для них Москва оказывается пусть и не идеальной, но вполне развитой — в чем-то даже больше, чем европейские города. Некоторые, впрочем, уверены, что современность Москвы имеет еще один весомый плюс — возможность обнаружения «отсталых дыр», которые можно использовать себе во благо. При этом, несмотря на технологический оптимизм, часть респондентов относится к городскому развитию если не амбивалентно, то скептически: многие нововведения, по мнению музыкантов, требуют улучшений и отлаживания, а трафик и постоянные работы над инфраструктурой утомительны. В целом такое отношение можно описать выражением А.: «Если современные технологии не гарантируют выполнения личных свобод граждан — то вопрос о современности технологий становится риторическим».

Дрейфом[511] занимались почти все опрошенные — даже если в последнее время у них не было времени на подобные вылазки или если они не знали самого термина (Пшенов предпочитает называть подобное «ненавязчивым сталкингом»). Александр отмечает, что желание дрейфа зачастую возникает куда чаще его реализации, Сергий уверен, что чем больше промежуток между двумя случаями спонтанных городских вылазок — тем острее они переживаются. Гариш считает, что, несмотря на то что во время подобных прогулок человек напрямую соприкасается с «голым», лишенным какого-то значения городом за исключением переплетений архитектуры и дорожных полотен, именно они помогают от города «отключиться». Алекс же вообще пять лет работал курьером именно с этой целью.

Что касается конкретных районов применения подобных практик, то почти каждый музыкант выделяет собственную географию прогулок и посещений (что неудивительно). Самыми привлекательными для респондентов оказываются пространства с наиболее насыщенной или же необычной звуковой средой: центральные районы Москвы (Китай-город, Замоскворечье, Таганка), места, близкие к Москве-реке или другим водным артериям (Сити, Гребной канал, Строгинский затон, плотина на Яузе), парки и зоны отдыха (ВДНХ, Митинский лесопарк, Ботанический сад), транспортные артерии и их окружение (МЦК и типовые районы ТТК). Кроме больших районов административного или личного разделения города участники исследования говорят и о конкретных точках — как правило, это площадки для выступлений («Успех», КЦ «Дом», Red Eyes, особняк Блуперс, клуб Punk Fiction, Mutabor) и арт-пространства (Электромузей, ГЦСИ, Музей «Гараж», Зверевский центр, галерея «Триумф»); реже — книжные магазины («Фаланстер», «Циолковский», «Ходасевич») и общепит. Многие отмечают, что их любимые места ныне закрыты (например клуб «Дич»), и предпочитают проводить время там, где меньше всего людей. Так, для Сергея П. Москва лучше всего ощущается поздней ночью и ранним утром, во время велосипедной прогулки музыкант даже не слушает музыку: «Можно вылавливать всякие звуковые артефакты, вроде стука колес трамвая, звука электропроводов, сумасшедшего пения скворцов в районе Останкино, скрежета рельсов поездов в депо Лосиноостровской».

Петербургская экспериментальная/импровизационная сцена