Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Я из поколения, рожденных в СССРе:
Кто был октябренком, потом стал пионером,
О ком в Кремле заботился дедушка Ленин.
Комсомольцем я не стал — переменилось время,
Как менялось не раз потом.
Сперва строим, потом погром — что дальше?
Союзы распадались, семьи разводились.
Сперва руководили нами, потом сами спились.
Остались мы, рожденные на стыке двух эпох.

Лигалайз в тексте песни сетует на переписывание и фальсификацию истории, для него историческая объективность является ценностью, хотя уже переигрывается фантазийным образом в трансгуманистической утопии. Он напоминает о несбывшихся обещаниях лучшего будущего, которые распространялись советской властью, и обманутых ожиданиях рядовых советских граждан. Это очень серьезный мотив — и когда в клипе появляется фантастический сюжет о воскрешении крионированного советского человека в мире новых технологий и космических кораблей, это может подчеркивать актуальность и дидактический потенциал советского опыта, о котором нужно помнить, чтобы не допустить обмана и пустых обещаний со стороны власти в новых условиях.

Афганистана не было, не гибнут тысячи,
Учебники истории раз в год не переписывали,
Не ваяли бюсты, потом их не валили,
Асфальт моего города танками не давили.
Будто бы… Будто бы мы забыли.

4.2. Монеточка и новый тип отношения к истории

В песне Лигалайза мы видим критику того, что историческая память о Советском Союзе перестраивается под конкретные запросы политического режима, тогда как индивидуальная память хранит в себе все эти повороты. Монеточка, родившаяся на 20 лет позже рэпера, обращается к памяти, которой у нее не было, как к пластичному материалу. Этим исполнительница может указывать на невозможность установить правду о прошлом для поколения, родившегося на рубеже веков.

«Мы плывем так давно, что забыли, откуда мы, куда мы, / Из какой вышли пристани и какой приз в конце», — поет Монеточка в песне «Русский ковчег». Ушедшие эпохи успели уже много раз пересобраться в коллективной и личной памяти для тех, кто был их свидетелем. До миллениалов и постмиллениалов они дошли уже в качестве противоречивых красочных мифов, в которых невозможно отыскать одной правды. Мифологизация коснулась не только памяти об СССР, но и более недавнего периода нашей истории — эпохи 1990-х.

Клип и песня Монеточки «90» показательны в том, как она проводит критическую дистанцию между своим поколением и мифами прошлого. Родившись в 1998 году, она уже не может высказаться «объективно» об эпохе 1990-х, но это не отменяет того, что вокруг нее все продолжают делиться своими мнениями и воспоминаниями о прошлом. Она не может посмотреть на такое прошлое никак, кроме как извне, будучи сторонним наблюдателем, как и не может обойти прошлое, притворившись, будто его не было. Чтобы ответить на вопрос, куда и откуда всплывает «Русский ковчег», нужно определиться со своим отношением к прошлому.

Монеточка собирает в своем нарративе популярные мифы о 1990-х: беспризорники, водка, бензин, «земляничные» (они же малиновые) пиджаки и «Ласковый май» по радио. Более того, она последовательно доводит их до абсурда, говоря, что ее зачали «в видеосалоне, где-то под стрельбой, / Под лай и вой», что «до десяти лет доживали только самые хитрые», а все люди бегали «абсолютно голые». В песне смешивается две перспективы: одна из «отопленного дома» с сахарным чаем и текстами про печаль на макбуке, а другая — из фантасмагорических 1990-х, где люди пьют бензин с водкой, бегают голыми, делят ларьки (и попутно страну), а шпионы ругаются матом на английском языке. Это не просто критическая рефлексия о 1990-х и политическая сатира о прошлом — важно, что это еще и попросту фантазия: «Их воскрешает с затакта очередной куплет, / А так-то все не так, и щас-то всех их нет». В клипе на «90» Монеточка примеряет на себя образ главного героя из фильма «Брат», но добавляет в эту среду своих современников вроде певицы Гречки — тем самым показывая, что все, о чем идет речь, хотя частично и правдиво, является в первую очередь фикцией или фантазией. Такого прошлого у нее и ее поколения не было, хотя оно все равно продолжает «витать в воздухе». Чтобы определить свое положение, новому поколению нужно как-то о прошлом высказаться: переписать, переиграть, смешать с настоящим, обезвредить, сделать личной или коллективной фантазией, поводом для утопической ностальгии по тому, чего на самом деле не было.