Новая Кровь. Ассасин (СИ)

Когда-то я влюбился как мальчишка в прекрасную девушку Альмиру. И тогда мне казалось, что мои чувства взаимны. Только мой лучший друг тоже влюбился в нее. Альмира была слишком молода, польстилась на императорскую корону. В тот год я потерял и друга и возлюбленную. И хоть чуть позже я нашел своего сына, но слишком поздно. Подросток, проживший все свои годы в нищете и голоде, возненавидел меня с первого взгляда. Мы постоянно ругались, не сходясь во мнениях по всем вопросам, пока я не отправил его в военную академию. Парень вырос сильным, умным, но слишком уж упрямым. Разлад после возвращения сына лишь усилился. Парень отказался жениться на дочери герцога Ди Бали, отказался от такого выгодного брака, который бы упрочил положение нашей семьи и позволил бы влиять на ход событий во всей Империи! Ведь наперекор мне, как тогда казалось, взял в жены девчонку из обедневшей низшей аристократии. И даже на свадьбу не пригласил, щенок! Пришлось личину надевать, чтобы присутствовать на обряде. И у алтаря я увидел, как молодые смотрят друг на друга — влюбленные. Что ж, мой сын нашел свою половинку и счастье. Когда-то и я испытал подобное, так что вмешиваться права не имел. Да и судя по докладам моих людей из его поместья, скоро у меня уже будет внук, что не может не радовать. Вот только влез сын туда, куда не следовало.

— Мой лорд, к нам приближается всадник, — насторожился Гилберт, мой начальник стражи, хватаясь за рукоять меча и медальон вызова магов.

Все же он в первую очередь всегда остается телохранителем. Обернувшись в указанном направлении, я рассмотрел всадника на гнедой лошади с ярко-желтой сбруей. Эта сбруя — отличительный признак службы найма лошадей при телепортах. Неужели вестник?

Но эти черные волосы до плеч, эта посадка. Сын? Что он здесь делает, когда его жена беременна? Да и вообще, что заставило его наступить на горло гордости? Неужели, моя невестка…

— Али, — окликнул я, мчащегося к дому сына. — Что ты здесь делаешь?

Оглядев сына, я забеспокоился. Обычно Али тщательно следит за своей внешностью, а тут волосы давно не мыты и всклочены, штаны порваны, рубашка мятая и несвежая, а на запястьях… след от веревок? Кто посмел связывать моего сына? Глупцов, посмевших покуситься на моего единственного наследника, я уничтожу без каких-либо угрызений совести и промедлений.

— Мне нужна твоя помощь, отец, — без всяких предисловий перешел к делу мой отпрыск. — Бумаги. Мне нужны твои бумаги с досье на всех имеющих хоть какое-то влияние.

Вот-так просьба. Откуда он узнал, что у меня самые полные досье на всех аристократов, глав гильдий и просто важных людей? Явно не сам он сюда приехал с этой просьбой. Кто его послал? И чем его шантажируют? Женой и не родившимся ребенком?

— Кому нужны эти бумаги и как тебя заставили приехать ко мне? — жестко спросил я.

— Ассасину. У нее моя жена. Эльвире нездоровится, у нее угроза выкидыша. Но госпожа Ассасин обещала помочь моей жене и освободить мою мать из рабства, если я привезу твои бумаги. Я молю тебя, отец, дай мне их.

Значит, Ассасин вступил в игру. Пора познакомиться с Императором в неофициальной обстановке и оценивать способности новой дворцовой собачки.

Себастьян Ину

Всю ночь я наблюдал за тем, как ведет допрос Талиока. Профессионалом ее, разумеется, не назовешь, но интуитивно она избегала самых серьезных ошибок. Не очень умело, но тщательно прощупывая обвиняемых на предмет причин измены и возможности использования на службе, она прибегала ко всему своему скудному ассортименту магических уловок. Она читала ауры, грубо врывалась в мысли, причиняя боль не только сканируемому, но и себе. И она не отступала. И даже не желала делать перерыв, хотя я несколько раз намекал, а один раз потребовал. Но остановить ее уже было не возможно.

Пытаясь помочь, я так же просматривал мысли и память всех приговоренных, дабы исключить любую ошибку. Большинство из изменников заставили меня морщиться от отвращения — такой помойки я давно уже не встречал в головах живых существ. Отвратительные, извращенные мысли ощущались мною как вонь гниющего трупа. И мне хотелось оградить девчонку от этого ужаса, от этой грязи, но она сама не дала мне. Она сказала, что она Ассасин, а значит должна расстаться со всеми своими иллюзиями.

— Что скажете, магистр? — отвлекла меня от размышлений девушка.

Заглянув ей в лицо, я испытал угрызения совести — щеки ввалились, под глазами круги, общий вид изможденный. Надо ей снизить нагрузку и дать пару дней отдохнуть.

— О чем? — переспросил я.

— Вы меня не слушали? — от интонации Талиоки, у меня по спине пробежал легкий холодок. — Я предлагаю оставить графа Маурского, как запасной вариант для решения проблем юга. Баронессу Делейн и виконтессу Жусеп так же можно будет использовать для внесения разлада в ряды противников. А потом выдать замуж с умом или в монастырь отправить. А на севере у меня две кандидатуры — барон Медведь и виконт Булерской. Остальным уже можно приводить приговор в исполнение. Вы со мной согласны?