Новая кровь

Ребята немного пообвыклись, обжились и, несмотря на некоторые странности Тринадцатых, которые нет-нет да и появлялись в их поведении и разговорах, чувствовали себя гораздо свободнее. Через несколько дней после памятного события, друзья собрались в небольшой комнатушке на четвертом этаже. Все это время они драили и приводили ее в порядок, и теперь там стало возможно жить.

Ни Рин, ни Лю не объяснили своего решения остаться, а лишь пожимали плечами и отмалчивались. Похоже, они не могли ответить на этот вопрос даже себе. Здоровяк предположил, что причина в умении манипулировать сознанием, которым владели стражники, но на это справедливо возразил Инг, ведь в таком случае, в Отряде служило б с полсотни новичков, что категорически не сходилось с реальностью.

– А все-таки дело не чисто, – констатировал Рин, вспоминая о встрече с головой.

На этом препирательства закончились, и все они сразу уснули, совсем не осознавая, что ждет их на следующее утро.

С первыми лучами солнца в комнату-келью ворвался Эрик. Он чуть ли не силой стащил подростков с кроватей и выстроил в ряд у стенки. Это был первый, но далеко не последний урок дисциплины от командира, однако, возмущаться новобранцы не спешили. Все, как один, они стойко сносили муштру и, казалось, что-то ждали. Это «чего-то» случилось через три недели.

Утром, еще до прихода командира, они дружно и заранее не сговариваясь повскакивали с постелей, переоделись и, наскоро умывшись, вытянулись в струнку неподалеку от двери. Буквально через пять минут она с грохотом распахнулась, и на пороге возникла грозная фигура Эрика. Стражник удивленно покосился на подчиненных, однако, так ничего и не сказал, лишь поманив ребят за собой. Спустя еще десять с небольшим минут бразды обучения перешли к Рудольфу, и старик, едва дождавшись окончания завтрака, затащил новобранцев в библиотеку и принялся рассказывать историю Отряда и про его потенциальных противников.

– Вы помните наш первый разговор? Верберы и Слаги. Отлично, тогда я упомянул одну крайне занятную делать… Интересно, хоть кто-нибудь ее заметил?

Друзья сидели в библиотеке за небольшими столами и, как самые настоящие школяры, внимательно слушали говорящего. На вопросе об их первой встрече руку поднял Инг. Он дождался утвердительного кивка наставника и тут же заговорил.

– Про важность информации?

– Тьфу ты! Не знаешь – сиди и молчи. Глядишь, сойдешь за умного…

– Я хотел, как лучше, – обиделся парень.

– Какие-то очень важные отличия между этими видами, Инг, – вмешался Рин, потирая шею. – Правда, туманно и без конкретики.

– Верно, – старик лукаво улыбнулся. – А сами-то что думаете, в чем они могут заключаться?

– Слизь и плоть…

– Превращение?

– Человеческая натура, – неуверенно проговорил молчавший все это время Лю.

– Второе и третье – неплохо. Со слизью мимо. Она должна откуда-то выделяться, и это самое «откуда» – все та же плоть. Но молодцы, молодцы. Особенно здоровяк. Да, превращение – сиречь изменение структуры физического тела… Короче, это встречается… не редко. Некоторые, как например, Барк – способны к мимикрии под древесину. Правда, если вы подумали об окрашивании хитинового покрова, спешу огорчить: Барки подстраиваются по структуре. Понимаете, да? Полностью изменяя свое тело! Настоящее биологическое чудо! – старик довольно хихикнул. – Поэтому, если на вас упадет бревно, убедитесь, что у него нет жвал.

Рудольф отвернулся к окну и сделал несколько шагов, чтобы распахнуть потемневшие створы и впустить в библиотеку немного свежего летнего воздуха. Когда он вернулся к ученикам – лицо ветерана Отряда сияло от широкой мечтательной улыбки, которую было невозможно спрятать в бороде.

– Эх… Так о чем бишь я? А что Верберы? Да… – старик присел, откинувшись на спинку стула и скрестил на груди руки. – Природа этих существ все так же остается загадкой… Люди они или звери? Рождаются со способностями или приобретают их в течение жизни? Теорий придумано множество, но ни одна до сих пор не подтверждена. Часть исследователей утверждает, что оборотни – это люди, наделенные мистической силой, другая – что обычные мутанты, такие же, как и все остальные. Вы, наверное, не в курсе, но среди нас довольно-таки много тех, кто еще до появления на свет, во время первичного формирования плода, подвергся каким-то изменениям? Большинство подобных особей – бесплодны и не могут передавать изменения потомству, однако есть и такие, кто способен иметь детей, и соответственно, возможность закреплять необычные свойства в поколениях.

– Поговаривают, что один из таких – двоюродный брат Императора… – тихо проговорил Рин.

– Не может обрюхатить ни одной дамы, – рассмеялся старик. – И поэтому не вылезает из научного Отряда. Уж не знаю, насколько виновата мутация, но ничего необычного за ним не замечалось.

– Рудольф – большой любитель поболтать с коллегами, – пояснил незаметно вошедший в библиотеку Сэм. – Постоянно снабжает нас новыми сплетнями, и большинство из них действительно правдивы.