Новая летопись Камышина

В камышинской летописи об отрицательном отношении Петра I к переносу города говорится следующее: «В 1722 году ехал Государь Петр Алексеевич в Персию и взял с собою из полку сорок человек в гребцы своей шлюпки, из коих возвратилось только двое, прозываемые Тонков и Кока, а прочие все в Персии померли. В сие самое время Государь Петр Первый изъявил свой гнев на онаго князя Хованского, спрашивая с ним бывших: для чего он перевел с прежняго на сие место город? – и как ему все граждане во оправдание сказали вышепомянутую причину, то он спросил: «жив ли оный князь?» А как донесли, что он помер, то изволил сказать: «Если б он был жив, то я велел бы его на том месте повесить». [См. Пополнительные сведения, к истории города Камышина // Царицынский и Камышинский уезды в описаниях краеведов (1727 – 1928). Под ред. М. Загорулько и О. Тюменцева. Волгоград, 2010, с. 56]

Версия камышинской летописи косвенно подтверждается одним из эпизодов, описанным в дневнике члена-корреспондента Петербургской Академии наук Николая Яковлевича Озерецковского (1750 – 1827): «На другой день к вечеру приехали в город Камышев (так в оригинале – прим. В. Б.), где и стали у лутчаго купца сего города. Ноября 20, воскресенье (1782 г. – прим. В.Б. ). Сей день употребили мы на осмотрение, начатаго еще Петром I канала для соединения Илавлы с Камышенкой, а чрез то зделать водяное сообщение между Донам и Волгою. Но как другия важнейшия дела отвлекли его от сего предприятия, то он и оставлен его еще недокончанным, хотя уже на 7 верст и был вырыт. Сие соединение Илавлы с Камышенкой составляют два канала, которыя оба на вышеуказанное разстояние уже и вырыты. Один из них служил бы единствено для поднятия судов из Волги на ту вышину, в какой находилась бы воду в другом канале, по которому надлежало б им ходить. Сие предприятие имел, как по истории оказывается, еще Ахмет II император турецкий (Султан Оттоманской Порты Ахмед II правил с 1691 по 1695 гг. В этот период Порта лишается почти всех своих владений на левом берегу Дуная), который в то время, воюя с Персиею, хотел из Чернаго моря послать флот в Каспийское. Но Петр I, котораго высокий ум ничего не опускал которое б могло быть его Отечеству полезным, начал производить его в действие и верно бы его досовершил, если бы наступившая тогда война с Швецией ему в том не воспрепятствовала.

В нынешняя времена не раз уже посылали, дабы осмотреть если возможность сие исполнить и хотя тут особенно больших затрутнений, выключая великость работы и кошта, и нету, однако по сие время остается в том же положении. Хотя при устье Камышенки и были зделаны шлюзы, но оне обратно совсем истреблены так, что не видать ни малейшаго теперь оных и остатка. Худо ли оне были зделаны и другая какая причина, что оне разрушены, сие мне неизвестно. Немало также способствовал нам к приобретению надлежащаго о сем канале сведения один находящейся в Камышенке старик, которому государыня по минований смутных произшествий, за оказанныя им в то время услуги, пожаловала ему в вечное потомство благородство. Он был еще 12-ти лет, как император был в сих местах. Он же уведомил нас, что государь весьма сожалел, осматривая сие место, что город был перенесен, ибо он стоял на другой стороне реки Камышенки, которая повыше другой и выгоднее как для крепости, так и для самаго города. [См. Озерецковский Н. Я. Путешествие по России. 1782-1783. СПб. Лики России. 1996, с.106-108]

Быть может, переселение Дмитриевска на правый берег Камышенки можно объяснить тем, что в июне 1710 г. Петр I еще не оставил попыток построить Волго-Донской канал, соединив р. Камышенку с Иловлей? На первый взгляд, в пользу этого говорит следующее свидетельство, оставленное шотландским врачом Джон Беллом (1691—1780 гг.), побывавшим в России с целью удовлетворения своей страсти к путешествиям. В своих дневниковых записках, впоследствии опубликованных в Лондоне под заглавием “Travels from St. Petersbourgh to diverse parts of Asia”, он написал следующее: «Из Саратова выехали мы 1 июля 1716 г., и проехали 2, 7 и 9 чисел города Камышинку (Kamoshinka) или Дмитриевск (название добавлено переводчиком – прим. В.Б.), Царицын и Черный Яр; все три лежат на западном береге, и также укреплены, как Саратов. В первом нашли мы капитана Перри, родом англичанина, со множеством работников, прокапывающих ров между Волгою и Доном, чрез что учинилося бы сообщение с Черным морем; но как земля была очень жестка и неровна, то оставили сию работу, хотя расстояние не более как на пятьдесят верст простиралось». [См. Исторические путешествия. Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV-XVIII вв. Сталинград. Краевое книгоиздательство. 1936, с. 152].