Новая любовь Розамунды

— Как только ваши родные соберутся в путь, мы будем готовы выехать, леди, — сказал Логан.

— Как твой сын? — Розамунда все-таки вспомнила о приличиях.

— Он ладный малыш, мой мальчуган! — ответил Логан, просияв улыбкой. — Все говорят, что он похож на меня. Может, оно и так, да только нрав у него материнский!

Розамунда не удержалась от улыбки при виде этой искренней отцовской гордости и любви.

— Значит, ты и правда счастливчик, Логан Хепберн! — сказала она.

Теперь наступила очередь Логана ухмыляться.

— Ты не шутишь? — поддразнил он Розамунду.

— По-моему, лучше нам не углубляться в этот вопрос, милорд.

Логан согласно кивнул:

— Верно. Мы ведь никогда ни в чем не можем согласиться с тобой, не так ли, Розамунда?

— Я не берусь предсказывать будущее, Логан Хепберн, — проговорила Розамунда устало. — Однажды я взяла на себя эту смелость, но нынешняя весна доказала, что прорицательница из меня не получилась.

В зал вошел Том, а с ним Филиппа, Мейбл и Люси.

— Ах, ты уже встала! — добродушным тоном приветствовал Том кузину.

— Ни слова больше, гнусный предатель! — воскликнула она. И сообщила: — Наша доблестная вооруженная охрана получила расчет и вернулась в Эдинбург. Командир отказался иметь со мной дело. Лорд был так любезен, что вызвался сам проводить нас до дома.

— Вот так дела! Все уже встали и собрались! — воскликнула Джинни, входя в зал. — Боюсь, я совсем никудышная хозяйка! — И она засуетилась, подгоняя слуг, подававших завтрак.

— От леди Фрайарсгейт сбежала ее охрана, — объяснил жене Логан. — Так что сегодня мне придется собрать своих людей и проводить соседку до дома. Мы непременно вернемся к ночи, милая. — И он чмокнул Джинни в макушку.

— Конечно, тебе следует проводить Розамунду и ее родных! Это же самая опасная часть пути! Возьми как можно больше людей, чтобы у тех негодяев, что шастают по нашим горам, заранее отпала охота на вас нападать! — сказала Джинни и, обращаясь с улыбкой к Розамунде, добавила: — Я на своем опыте убедилась, что жители приграничья часто бывают грубы и непредсказуемы в своих поступках. И англичане, и шотландцы.

— Да, это верно, — согласилась Розамунда.

Наконец подали завтрак, и гости уселись за стол. Люси отправилась в людскую, где завтракали остальные слуги, а Мейбл считалась почетной гостьей благодаря своей дружбе с Розамундой и браку с одним из Болтонов. Горячую густую овсянку можно было заправить свежей сметаной или сладким прозрачным медом. Кроме того, на столе было вдоволь свежего хлеба, вареных яиц, свежего коровьего масла и сушеных ягод. Запивали завтрак либо разбавленным элем, либо вином.

— Филиппа! — строго окликнула Розамунда дочь, вовремя заметив, как девочка махнула рукой слуге, разливавшему по кубкам эль. — Пей либо разбавленное вино, либо чистую воду!

— Мама! Мне уже девять лет! — возмутилась Филиппа.

— Ты не будешь пить за завтраком эль, пока тебе не исполнится двенадцать! — отрезала Розамунда.

— Твоя мама никогда не вела себя так за столом! — присоединилась к Розамунде Мейбл.

Филиппа обиженно фыркнула, но дала знак слуге, который держал наготове кувшин с вином.

— Я хорошо помню себя в этом возрасте, — сказала, неловко улыбнувшись, Джинни. — Для девочки это очень трудный возраст.

Когда все позавтракали, Логан объявил, что идет собирать своих людей, чтобы без промедления отправиться в путь. Все как будто позабыли о том, как упрямилась накануне леди Фрайарсгейт, не желавшая ночевать в Клевенз-Карне.

Две женщины обнялись на прощание, и Джинни сказала:

— Розамунда, я хотела попросить вас об одном одолжении. Вы не могли бы стать крестной моему ребенку?

— У вас наверняка найдется для этого более достойная женщина! — попыталась отказаться Розамунда.

— Нет, не найдется. Обе невестки Логана поссорились со мной с тех пор, как он по моему настоянию отселил их из замка в собственные дома. Они пытались оспорить мое право хозяйничать в моем собственном замке под предлогом того, что я моложе их. Я терпела их выходки сколько могла, но я вовсе не такая наивная, как могу показаться на первый взгляд. И когда Логан спросил, как отблагодарить меня за то, что я родила ему сына, я не стала торопиться с решением и сказала, что подумаю. А потом, когда невестки так грубо повели себя с вами весной, я сказала мужу, что хочу, чтобы он отселил своих братьев в отдельные дома. Он не стал возражать, но настоял на том, чтобы его братья с их женами стали крестными нашему первенцу. Его братья довольны таким решением, а жены — нет.

— Но ведь ваши родные наверняка… — начала было Розамунда, но Джинни остановила ее выразительным взмахом руки:

— Все мои родные остались далеко на севере. Они едва меня помнят. Пожалуйста, Розамунда, скажите, что вы будете крестной моему малышу! Вы моя единственная подруга!

Искренность молодой женщины тронула Розамунду, и она слабо улыбнулась:

— Если ваш муж, лорд Клевенз-Карн, не будет возражать, я сочту за честь быть крестной вашему ребенку!

«Господи Иисусе! Неужели эти Хепберны никогда не оставят меня в покое?» — подумала Розамунда и, торопливо поцеловав Джинни в щеку, вышла из зала.