Новая надежда России

И тут машина совершила безумный кивок носом вперед: меня бросило на ремни, горизонт рванулся куда-то вверх, а спереди неопрятным пузырем вздулось черное облако разрыва. Индикаторы на панели управления отчаянно замигали. Самолет сильно тряхнуло, Надя заорала от страха и тут же замолчала, нелепо прижав руки к тому месту на шлеме, где должен располагаться рот. Казалось, пронесло: совершив долгую пологую петлю и снизившись на несколько тысяч метров, мы выровнялись и продолжили движение, но теперь оно было не таким ровным, как на высоте – корпус машины вибрировал, а нос едва заметно рыскал из стороны в сторону. Промелькнул еще десяток секунд, и нас, уже слегка успокоившихся, внезапно накрыло второй волной атаки. Взрыва на этот раз я не видел – бронированный колпак прозрачного фонаря разлетелся пылью осколков, как ёлочная игрушка, попавшая под паровой молот, неистовый ветер швырнул мою голову назад, а небо и земля перед нами закрутились в единую тошнотворную спираль. В ушах вновь раздался истошный взвизг девушки, заглушенный резким, как выстрел, звоном – и через мгновение я понял, что вокруг сплошная пустота, кабина куда-то исчезла; сам я вместе с креслом болтаюсь в воздухе, подвешенный за стропы к парашюту, а земля приближается, и довольно быстро. Где-то далеко сбоку чернела точка Надиного кресла под таким же, как у меня, куполом, её голоса в своем шлеме я больше не слышал. У меня болела шея, спина, глаза, заложило уши, а желудок выворачивало наизнанку, но видимо, я всё же был цел – снаряд, попавший в наш самолет, не причинил мне непосредственного вреда. Теперь надо было постараться приземлиться, не переломав кости – и это казалось мне явной проблемой, слишком уж быстро я падал, несмотря на раскрытый парашют. До столкновения оставались считанные метры, я сжался и стиснул зубы, стараясь максимально сгруппироваться. Но в тот самый момент, когда я уже ожидал удара и боли от страшного падения, подо мной словно бы взорвался воздух: спасительное кресло выбросило вниз и вбок широкие надувные маты, смягчившие приземление настолько, что я отделался всего лишь нервным испуганным смехом. С трудом мне удалось оглядеться: обломки самолета догорали где-то у горизонта, устремляя к солнцу густые клубы дыма, а кресло с прицепленной Надей рухнуло совсем рядом, подняв в воздух снежное облако. Я, путаясь в ремнях и матерясь вполголоса, отстегнулся, сполз на землю, и побежал в ее сторону. Ругнулся погромче и вернулся к месту приземления: надо было забрать кейс. К счастью, он оказался там же, где я его оставил – за креслом. Тело моё вроде бы вело себя послушно, но вот ноги все время стремились запутаться и зацепиться одна за другую: вероятно, я получил что-то вроде контузии. Надя же и вовсе была без сознания: когда я стащил и отбросил в сторону растрескавшийся шлем, то увидел бледное безжизненное лицо с приоткрытым ртом и зажмуренными глазами. Но она дышала и крови нигде не было видно – так что я решил, что особой опасности для жизни нет. Расстегнув ремни, я осторожно положил девушку на сложенную ткань парашюта.

Теперь надо было понять, как выбираться отсюда. Нечего было и думать о том, чтобы идти пешком – снег не был особенно глубоким, но с той слабостью, которую я испытывал, и с бессильной Надей на руках пройти несколько десятков, а может быть и сотен километров, отделяющих нас от цивилизации, было нереально – при том, что я даже не представлял в какой стороне находится эта цивилизация. Разумным решением было оставаться на месте и ждать спасения, но помощь, подумал я, можно поторопить. Достал из кармана телефон и, второй уже раз за сутки, вызвал Игоря Ивановича.

– Опять ты, – проворчал он недовольно. – Дай отдохнуть по-человечески, а?

– Нас сбили. Мы в тундре, одни. Где точно, не знаю. Нужна помощь.

– Прибор цел? – озабоченно поинтересовался он.

– Не знаю. Снаружи вроде в порядке.

– А ну пошла вот отсюда! – заорал Игорь Иванович кому-то у себя. – Это не тебе. Ну и что, какие соображения?

– Никаких. Пришлите какой-нибудь вертолёт, чтобы нас забрали.

– Пф-ф-ф, ну ты сказал. Что у меня – вертолётный завод, что ли? Нет там поблизости ничего. Выкручивайся сам…

– Ну и конец тогда всему, и вашему плану тоже.

– Напугал ежа голым задом… Ладно, сделаем так. Я сейчас переключу твое устройство связи на оператора. Он сможет соединить тебя с обычной телефонной сетью. Скажешь ему, чтобы вызвал местное МЧС – есть же у этих чукчей какие-то спасатели… Ты говоришь, своих координат не знаешь? Не страшно, если вы были на самолете, то после аварии включается маяк. Скажи, пусть идут по маяку. Всё ясно?

– Попробую.

– Давай. Переключаю…

Трубка замолчала, и я вновь нажал кнопку соединения. Ответил незнакомый голос:

– Оператор семнадцать. Назовите абонента.

– Служба спасения, Анадырь… Номера не знаю.

– Перевожу вызов.